П. Суляндзинга, председатель Совета села Красный Яр, председатель Ассоциации народов Севера Приморского края
Как-то раз у нас в Красном Яре, в селе приморских удэге, побывали гости -представители зарубежных фирм. Увидели огромные на их взгляд богатства: шкурки соболя, колонка, лекарственные травы, корень женьшеня, элеутерококка...
И подивились: как же, владея такими сокровищами, мы живем в ужасных развалюхах, полностью лишены соцкультбыта, видим в магазинах только пустые прилавки? Тут же предложили нам выгодную сделку - создать цехи по переработке грибов, трав, других лесных даров. Однако сделка не состоялась. Не потому, что нас не устраивали условия, - наоборот, устраивали, и очень. Просто народу, который добывает таежные богатства, практически ничего не принадлежит на собственной земле.
Сегодня наконец-то развеялся миф о том, как "хорошо в стране советской жить" прежде диким, кочевым народностям. Увы, новая жизнь не принесла нам ни счастья, ни процветания. Хуже того, желание властей быстренько "цивилизовать" тех, кого они назвали "младшими братьями".
Например, приморские удэге, которых расселяют в русские села с исключительно русскими школами, русскими традиционными хозяйственными занятиями, потеряли со временем свои корни, историю, культуру. Их слабые попытки сохранить самое себя воспринимались (причем не только в тридцатые годы) как проявления национализма. Что из этого вытекало - мы все знаем.
В результате сегодня в Красном Яре, собравшем около половины всех удэге Приморья, родной язык знает от силы с десяток стариков, а древних традиций не помнят даже и они.
Когда несколько лет назад мы, спохватившись, начали пытаться вернуть назад утраченную культуру, пришлось обращаться за помощью к дальневосточным ученым, которые чудом сохранили записи удэгейского фольклора. А привело коренные народности Севера к сегодняшней угрозе гибели - как этнической, так и физической - именно то, что мы перестали быть хозяевами и своей земли, и собственной судьбы.
Испокон веков наш народ жил охотой и рыболовством. Остались они основными занятиями и до сих пор. Но чувствовать себя дома в прежде родной тайге сегодня уже невозможно. Судите сами: лесом распоряжается Приморлеспром и Примкрайстрой; рыбой "ведает" Приморрыбвод; пушниной - Приморкрайохота...Даже за самым необходимым приходится идти на поклон к ведомствам.
Каждый второй житель Красного Яра сегодня - браконьер, потому что по инструкции ни охотник, ни рыболов не могут ничего заготовить впрок для своей семьи. А ведь мужчины уходят на промысел в тайгу на три месяца, оставляя дома жен с маленькими детьми.
Мы не в состоянии наладить традиционные народные промыслы: Приморкрайохота изымает всю заготовленную пушнину до волоска по смехотворной цене - 93рубля за шкурку. Недаром местный госпромхоз при всей ценности заготавливаемого сырья и огромный спрос на него на мировом рынке остается убыточным. Да к тому же еще на тайгу наступает промышленная зона. Например, южнокорейское объединение "Хендейз" заключило с Приморьем договор, в соответствии с которым оно будет валить лес в верховье реки Бикин. Как мы ни протестовали, колоссальный массив уникальной тайги, нерестилища красной рыбы (они - в зоне вырубки) остаются под угрозой уничтожения. Скоро проляжет через наши районы шоссейная дорога, распугивая обитателей леса и открывая легкий доступ к добыче браконьерам из дальних мест.
Словом, коренные народы постепенно вытесняются со своих мест и обрекаются на гибель. Уже сейчас в наших селах царит безработица - охотничьих участков не хватает, чтобы прокормиться всем. А уж условия жизни... Мы полностью отрезаны от мира рекой Бикин, транспортная связь осуществляется только лодками да вертолетом. Телевизора некоторые мои земляки не видели ни разу в жизни.
Нет, не приобщение к благам цивилизации, а как раз их отсутствие заставляет спиваться в буквальном смысле целые народы.
Мы надеемся на Верховный Совет России, на его помощь в выделении малочисленным народам их этнических территорий и передаче их в ведение местных Советов. Мы ожидаем участия и поддержки в борьбе с союзными ведомствами, которым все равно, что разрушать и хищнически уничтожать. Наконец, нам требуются простое человеческое участие и обыкновенное желание вникнуть в наши проблемы. И не стоим с протянутой рукой, нет - получив реальные возможности прокормить себя, будем это делать, не отгораживаясь от остальной России и всего мира. Если же ничего не изменить в самое ближайшее время, наше поколение может действительно стать "последними из удэге".