Милая девушка, сообщая по ТВ прогноз погоды в Баренцевом море, сама того не ведая, зачитала смертный приговор ста шестнадцати погребенным заживо подводникам "Курска": волнение моря, усиление ветра... Это развязка.
Под занавес века, как в хорошо, но жестоко продуманной трагедии, свершилась самая крупная в мире подводная катастрофа: таких огромных подводных кораблей и сразу стольких подводников никто никогда не терял... Пятый день внимание всего мира приковано к известной точке Баренцева моря, где наши подводники стали невольными гладиаторами в непридуманном шоу. Российское общество должно наконец понять, что оно обретается в великой морской державе. Великой даже в грандиозности своих морских катастроф, не говоря уже о своих великих бесспорных достижениях, о которых оно не знает, да и знать, похоже, не желает. О них у нас сообщают шепотом, зато о катастрофах трубят во все иерихонские трубы... Сегодня каждый россиянин просто обязан знать имена своих подводных асов, первопроходцев и мучеников так же, как он уже усвоил имена поп-звезд и футбольных форвардов. "Жеватели котлет, читатели газет" по-прежнему полагают, что Баренцево море также далеко от них, как и Чечня. Но седые мужики с морскими милями за плечами плачут у телеэкранов, понимая, каких парней и какой корабль вырвала катастрофа из этой жизни...
Сотни людей находятся сейчас над погребенными заживо подводниками - сотни крепких, умелых, готовых пойти на любой риск людей. Их отделяет от подводного крейсера всего сто семь метров глубины и 20 миллиметров стали. Сознавать, что это расстояние непреодолимо - убийственно и для спасателей, и для родственников погибающих. Проще высадиться на Луне, чем совершить посадку на корму аварийной лодке. Почему? Да потому что гидрокосмос во сто крат труднодоступнее, чем просторы вселенной. Когда подводные лодки освоили глубину только в триста метров, человек уже поднялся над землей на сотню километров.
История спасения с затонувших подводных лодок знает невероятные случаи. В открытом океане шел буксир, матрос вышел выбросить за борт мусор и вдруг услышал телефонный звонок. Ушам не поверил - из-за гребней волн звонил телефон. Доложил капитану. Подошли - увидели буй с мигалкой, выпущенный с затонувшей подлодки. Достали из лючка телефонную трубку, связались с экипажем, выяснили, в чем дело, дали радиограмму в ближайшую гавань. По счастью, в ней оказался корабль-спасатель. Подводников всех подняли на поверхность. Но бывало и так, что лодка тонула у причала и помощь оказать не удавалось...Некогда англичане не смогли спасти свою подводную лодку "Тетис", у которой корма находилась над водой.
Весь Северный флот вышел в точку "К" - район, где терпит бедствие "Курск". Но ни один подводный аппарат: ни российский, ни зарубежный, ни инопланетный - не сможет никого спасти, если не удастся открыть кормовой люк. Судя по тому, что подводники не открыли этот люк изнутри сами и не попытались всплыть, крышку люка заклинило от удара о грунт. Удастся ли ее открыть извне? Даже в обычных условиях не всегда просто открыть выходной, рубочный, люк - после обжатия корпуса на глубине его приходится иногда подбивать ударами кувалды. Неисправность запора на крышке аварийно-спасательного люка на атомной подводной лодке К-8 не позволила открыть его изнутри во время пожара. Это стоило жизни шестнадцати морякам. С большим трудом его удалось открыть снаружи - в надводном положении. Что же говорить о попытках открыть такой люк после мощного удара тысячетонного корабля о твердый грунт? Даже небольшое смещение крышки в своей обойме приведет к заклиниванию. Тем более что крышек две - нижняя и верхняя.
И все-таки спасатели будут пытаться открыть люк. Для этого как минимум нужно опустить колокол или иной подводный аппарат на перекошенную комингс-площадку аварийного люка, надежно закрепиться на ней, герметизировать место стыковки. Сомнительно, что это смогут сделать иностранные аппараты, стыковочные узлы которых так же рознятся от наших, как колесные пары вагонов на европейской и российской колее. Поэтому все крики о запоздалом согласии на иностранную помощь не имеют под собой никакого технического смысла. Равно как и спекуляции по поводу того, что спасательную операцию надо было начинать раньше. Спасательная операция началась сразу же. Невозможно спасать подводную лодку без информации о ее реальном положении на грунте и техническом состоянии. Все это было проделано в рекордно короткие для таких аварий и таких метеоусловий сроки.
Для сравнения: "Курск" лег на грунт неподалеку от того места, где в 1961 году так же неожиданно затонула со всем экипажем дизельная подводная лодка С-80. Ее нашли и подняли лишь спустя семь лет. "Курск" успели найти менее чем за сутки. Искать "Курск" адмирал Попов распорядился сразу же, как только ему доложили о невыходе подводного крейсера на связь. Именно он, командующий Северным флотом, сейчас находится на острие событий. Он все время в море, на борту "Петра Великого", сделал все, что мог и даже больше. Человек великой отзывчивости, совести и интеллекта, он принял эту трагедию не как флотоначальник, а как истинный подводник. Что же говорить об отцах-матерях, женах, сыновьях и дочерях моряков "Курска".
В поисках нужных слов я позвонил Ирине Георгиевне Журавиной, пережившей потерю мужа на подводной лодке К-129. - На "Курске" у меня никого из родственников нет, но я не отхожу от экрана в надежде хоть на какой-то проблеск надежды, - говорит вдова капитана 2 ранга Журавина. - Когда погибли наши мужья, вокруг них стояла глухая стена молчания. Сейчас хоть что-то говорят и показывают... Но от этого еще горше, будто душа корчится на медленном огне. Я прошла через это и знаю, что сейчас нет таких слов, которые могли бы умерить горе родственников... И все же, подумайте сейчас и о тех, ради кого вам надо жить дальше... И не верьте особенно тому, что обещают сейчас сердобольные чиновники. Утихнут страсти, и они скажут вам, как и нам, свое классическое: "Мы ваших мужей в моря не посылали". Держитесь! Будьте достойны тех, кого вы проводили в море.
Летят к нам на помощь британские моряки. Хорошие они парни, и техника у них не хуже российской. Нельзя терять надежды... Море бывает и милосердным. В десятом отсеке аварийного атомохода К-19 двенадцать человек во главе с капитан-лейтенантом Борисом Поляковым около сорока суток выживали в кромешной тьме и полной изоляции от мира. Правда, у них был слабый приток воздуха... Когда ядерный флот выходит в море, - это действующий флот. Любая потеря действующего флота - боевая потеря. Герой Советского Союза подводник Магомет Гаджиев, сложивший голову в арктических морях, сказал вещие слова: "Нигде нет такого равенства перед судьбой, как на подводной лодке: либо все побеждают, либо все погибают". Надежда умирает последней. Любовь и Память - бессмертны.