Поделиться
В составе делегаций - 3400 человек. На этом во многом необычном саммите выступят с речами только трое: генеральный секретарь НАТО лорд Робертсон, хозяин встречи премьер-министр Италии Сильвио Берлускони и Президент Владимир Путин. Предусмотрено подписание итогового документа - Римской декларации. Затем фотография на память и пресс-конференция.
Можно смело сказать, что ни к одной международной встрече Италия не готовилась так тщательно, как к нынешней. Это относится прежде всего к мерам безопасности. Место встречи в верхах - возможная цель международных террористов, предупредил итальянский премьер. Откуда ждать нападения: с земли, моря или воздуха? Учитывая трагические события 11 сентября в США, последний вариант считается наиболее вероятным, хотя не исключаются и другие.
Положение осложняется тем, что по соседству в местечке Фьюмичино находится крупнейший в Италии международный аэропорт имени Леонардо да Винчи. Если, скажем, террористам удастся захватить воздушный лайнер, то от аэропорта до базы он долетит за минуту 20 секунд, а чтобы перехватить его, военным самолетам потребуется около трех минут. Итальянские власти решили не только постоянно держать в воздухе истребители, но и установили по периметру базы батареи зенитных ракет.
Цель встречи - заключить соглашение о новых принципах взаимоотношений между Россией и Североатлантическим альянсом. До сих пор сотрудничество сторон осуществлялось по формуле: "19 плюс 1". На практике это означало, что члены НАТО обсуждали и принимали решения, которые задним числом доводились - а могли и не доводиться - до сведения России. Мы находились, по образному выражению российских дипломатов, в предбаннике НАТО.
Теперь положение существенным образом меняется. Создается новый Совет НАТО - Россия. Это уже будет полноценная "двадцатка". В рамках Совета Россия будет наравне с другими обсуждать и принимать решения, а также участвовать в их претворении в жизнь.
Однако круг проблем, по которым Россия сможет сказать свое слово, ограничен. Это прежде всего вопросы борьбы с международным терроризмом, региональные конфликты, нераспространение оружия массового уничтожения и некоторые другие. К обсуждению военных аспектов стратегии НАТО Россия допущена не будет. Нет у нее и права вето, хотя все решения НАТО принимаются на основе консенсуса, то есть единогласия. Наша страна по-прежнему не входит в НАТО. "Россия становится политическим, а не военным участником НАТО", - так определил роль нашей страны бывший посол в Москве, один из ведущих американских специалистов по российским делам Джон Мэтлок. По его мнению, от этого НАТО становится сильнее.
Партнерское сотрудничество с Россией даже по ограниченному кругу вопросов придает Североатлантическому альянсу больше веса и авторитета на международной арене.
Извлечет пользу из новой ситуации и Россия. Мы вправе рассчитывать, что страны НАТО не только поймут нас, но и окажут поддержку в борьбе с международным терроризмом на территории России. Больше влияния сможет оказывать Россия на разрешение региональных конфликтов. Можно рассчитывать, что новых "югославий" в Европе больше не будет.
Очевидно, что без установления дружеских, партнерских отношений между Россией и США нашей стране так бы и оставаться в натовском предбаннике. И в Вашингтоне, и в европейских столицах немало сторонников курса на изоляцию России. Они видят свою задачу в том, чтобы "урезать" и без того урезанное участие России в принятии натовских решений.
После последней встречи Путина с Бушем в западноевропейских средствах массовой информации появились даже прозрачные намеки на якобы предпринимаемые Вашингтоном и Москвой попытки восстановить "двуполярный мир" - этакую гегемонию двух ядерных сверхдержав.
Создается впечатление, что западные европейцы ревнуют США к России. Еще их настораживает спад энтузиазма в Вашингтоне в отношении НАТО. США обошлись в антитеррористической операции в Афганистане без Североатлантического блока. К ней привлекались лишь некоторые страны - члены НАТО. В последнее время в вашингтонских коридорах власти все чаще раздаются голоса в пользу создания по мере необходимости временных союзов и альянсов, по примеру афганского. Какова тогда роль НАТО? О Североатлантическом альянсе говорят и пишут все чаще как о политической организации, хотя его новый статус - дело будущего.