О выборах нормальный человек не думает вообще. Зато политики думают о них, похоже, непрерывно. Только этим фактом можно объяснить забавный парадокс: после всех законодательных нововведений, призванных отсечь явных аутсайдеров, бороться за места в Думе все равно намерены более 40 партий. Правда, замминистра юстиции Евгений Сидоренко сообщил, что в ближайшее время некоторым партиям будет отказано в этой возможности, поскольку не все они сумели выполнить требования закона. Впрочем, сразу было ясно, что организовать региональные отделения со строго фиксированной численностью в более чем 45 субъектах Федерации смогут далеко не все жаждущие власти политики.
Самый беглый взгляд на идейные платформы четко показывает, что в моде политическая умеренность или -"центристкость". Так, из 41 политической партии, по данным Минюста за первые полгода, организаций с четкой политической позицией удручающе мало. Значительное число партструктур в своих программах много места уделяет социальным проблемам, подчеркивает необходимость усиления роли государства в экономике и федерального центра в федеративном устройстве, а также декларирует институты, явно отсылающие к социальным идеалам советской эпохи (например, карательная тенденция в правовой политике). Маленькие партии усердно юлят со своей идеологией. Так, представители Российской политической партии "Созидание" утверждают, что они не левые, не правые, а цель их - народовластие (то есть умеренно левые). Умеренно левые или левоцентристы за изменение структуры собственности не ратуют, скорее, призывают каждого сделать собственником, то есть вручить персональный свечной заводик. Однако многие из них, критикуя политику Правительства, спешат указать, что разделяют политику Президента, явно пытаясь "проехаться" на его рейтинге. Таких "левоцентристских" или "умеренно левых" партий около 17. При этом левых вместе с ультра-левыми организациями (призывающими к оппозиции вплоть до открытой борьбы с существующим строем) - только 5.
Правоцентристов, то есть политиков, эффектно сочетающих заявленные в Конституции социальные гарантии и набор демократических свобод с жестко либеральными взглядами на экономику, пожалуй, всего 3. Зато правых партийцев гораздо больше - 7. Казалось бы, чисто центристских партий совсем немного, 8-9, но дело в том, что лишь единицы из них не имеют какого-либо уклона, скажем, национального или религиозного, который порой превращает их центризм в весьма условный институт. А кроме того, умеренные центристы в зависимости от политической конъюнктуры не стесняются качаться слева-направо и обратно.
По-прежнему оказывается востребованной идея использовать в политике половые факторы. Так, один из руководителей "Российской партии мира" Иосиф Кобзон как-то честно сознался - "это мужская партия", но, подумав, позвал туда и женщин. Таким же безусловным хитом партийной моды оказались национальная и интернациональная ориентация политиков. Федеральные партии, конечно, пытаются претендовать на интернациональный характер своей политики, но явно предпочитают склоняться к продвижению "русской идеи", как, например, ЛДПР со своим лозунгом "мы за бедных, мы за русских". Партии охотно обещают избирателю то бороться за восстановление абстрактной "Святой Руси", то выкапывают средневековую концепцию превращения России в "Третий Рим". Невероятно популярной оказалась и масштабная геополитическая идея с привкусом интернационализма. Соответствующий параграф есть практически в каждой партпрограмме, причем Россия неизменно видится победительницей на всех морях, всех фронтах, всех экономических рынках.
Еще одна заметная тенденция - это присутствие большего числа профессиональных, или профсоюзных партий. Например, из альтернативных профсоюзов "Защита труда" и "Соцпроф" вылупилась Российская партия труда. Более того, партийцам от "наемных работников" вполне могут противостоять, если выражаться марксистско-ленинской терминологией, профпартии капитала, как, скажем, Российская объединенная промышленная партия. Но, пожалуй, самой трогательной выглядят программные пункты Российской сетевой партии поддержки малого и среднего бизнеса, которые обещают всевозможным лоточникам и продавцам гербалайфов сделать профессию дистрибьютора престижной. Довольно близко к этой категории "профпартий" примыкают структуры, объединяющие людей в погонах, в том числе и такие три непримиримые профессиональные касты, как военнослужащие, сотрудники бывшего КГБ (ныне ФСБ) и милиционеров. Правда, эти структуры, помня о законодательном запрете, специально указывают в программах, что обращаются к тем профессионалам, кто уже вышел в отставку.
Наконец, несмотря на всю изобретательность российских политиков, среди партийцев немало дублеров. И если некоторые из них вырастают из внутрипартийных конфликтов, зато другие просто представляют собой два течения одной популярной политической идеологии. Например, у КПРФ есть такой дружественный дублер, как Народно-патриотическая партия России, возглавляемая бывшим министром обороны и членом коммунистической фракции Игорем Родионовым. НППР похожа на Компартию не только программными установками, но и цветом флага - тоже красным.
Чтобы разобраться в этом партийном ассортименте, любому нормальному человеку понадобится не один день. Утешить здесь может только одно - доступная цена. Сколько бы ни было денег у соседа в кармане, на выборах каждый заплатит за своего любимца одинаковую цену - одним голосом.