Поделиться
Пока у Эйфмана больше успеха - обладатель всевозможных наград (в том числе ордена Почетного легиона), призер "Золотой маски".
- Борис Яковлевич, вы сами можете определить, почему вас так любят французы?
- Возможно, потому, что здесь очень внимательно относятся к балетному искусству, которое активно поддерживает государство. Весь мир чтит французов Пети и Бежара, есть поросль молодых хореографов, ставится огромное количество спектаклей и со временем количество должно перерасти в качество. Ажиотаж публики на всех вечерах во время нынешнего русского фестиваля доказывает, как велик интерес к нашей культуре и балету в частности. Минкультуры совместно с Российским фондом культуры оказали нашему театру огромную честь представлять искусство балета. Поверьте, такое отношение не может не вдохновлять. Тем более что на родине у нас нет своей сцены и единственное место, где по большому счету россияне могут увидеть наши спектакли - это фестиваль "Золотая маска".
- И ваши будущие планы никак не связаны с Россией?
- Как бы нам хотелось показывать больше спектаклей в родном Петербурге! Но пока западные импресарио более активны... В середине сентября мы участвуем в фестивале на Кипре, затем большие гастроли по Германии, Австрии, Швейцарии, Польше. После приедем опять во Францию.
- А новые спектакли?
- Я уже начинаю работу над новой постановкой по заказу компании Баланчина в Нью-Йорке. В будущем году я поставлю там спектакль, посвященный столетию Баланчина. Это будет проект нашей труппы и "Нью-Йорк Сити балета"...
Эйфман так очаровал Европу и Америку, что каждую его новую работу ждут как откровение. В Каннах его театр показал "Русского Гамлета" и "Чайковского". Борис Яковлевич говорит, что специально подбирал постановки, где все связано с духом Петербурга. Первый спектакль - это феерический калейдоскоп иронии, трагедии исторических личностей, страстей, заговоров. Пространство, свет, цветовые эксперименты, фантастическая пластика и монументальность с изящными вкраплениями лирики. Второй спектакль - это грандиозная панорама трагичной жизни гения, и здесь уже не осталось и намека на бурлеск, игривость, легкость. Мощно, безудержно и с маниакальной подробностью Эйфман препарирует все оттенки страсти, оставляя вне поля своего зрения светлую сторону композитора, его великое очищение от грязи телесной в момент вдохновения, страдания человека очень религиозного, которым был Чайковский. Хореографу интересен гений-мученик, а не просветленный музыкой творец.
- Вы создали постановки, герои которых Мольер, Чайковский, император Павел... Получается такая вот "Жизнь замечательных людей" от Эйфмана. Не устали?
- Мне непонятно, почему никто не осуждает композитора, создающего оперу на исторический или литературный сюжет, зато стоит мне - хореографу - взяться за эту тему, как начинают обвинять в деградации. Я развиваю балетные традиции и рад, что это искусство сегодня может быть многообразным.
- На Фестивале русского искусства в Каннах вы открыли свой 27-й сезон. Насколько за эти годы изменились ваши творческие амбиции и само искусство балета?
- Нельзя сравнивать нашу труппу, выступавшую в Каннах 14 лет назад, и сегодняшние наши постановки. Кажется, мы перешли на другую ступень профессионализма. Это не зазнайство, это констатация факта: ныне Россия славна не только традициями классического балета, сегодня наша страна способна стать лидером в той острейшей борьбе, которая происходит в балетном мире. Ныне хореографическая элита занята поисками новых форм, взаимоотношений музыки, пластики, ищет новые возможности для балета. Есть тенденции к большему психоанализу, выражению внутреннего мира человека, видна тяга к философии. Поэтому мой балет - это не иллюстрация к биографии великих личностей, а попытка дать очередной импульс развитию искусства. Ведь то, что сегодня принято называть абстрактным балетом, существует около ста лет. Я же ищу другие возможности развития хореографии. И то, что сегодня существуют в балете разные формы- это хорошо. Надо быть просто терпимее к экспериментам и поискам художника, не навешивая ярлыки.
- При этом в России не устают повторять о стагнации в балетном искусстве...
- Я бы назвал это паузой, временем раздумья. Очень надеюсь, что у нас все же появятся молодые художники, которые станут преемниками той когорты хореографов XX века - Галейзовского, Якобсона, Бельского, Григоровича, что создали репертуар и дали новый виток грандиозному успеху нашего балета.
- А почему бы не покупать звезд хореографии? Футболистов же покупают...
- К сожалению в отличие от футбола, сегодня в мировом балете нет ярких личностей и эта болезнь затяжная, но она должна закончиться. Я уверен в этом. Хороший признак выздоровления это то, что Большой театр решил пригласить с января будущего года на должность худрука балетной труппы Алексея Ратманского.
- Быть может, и ваша идея с Дворцом танца в Петербурге даст новый толчок в развитии балетного искусства?
- Я очень на это надеюсь. И мои мечты, похоже, начинают реализовываться - проект такого Дворца поддержал Владимир Путин и Валентина Матвиенко. Нам уже выделили роскошное место на набережной Невы, Дворец впишется в грандиозную панораму Петропавловской крепости.
Я мечтаю создать там целых три студии: одна будет развивать традиции классического русского балета Петипа, вторая - работать в духе театра Эйфмана, а третья - искать новые формы. Надеюсь на появление новых имен и молодых художников - ведь мы создадим новую труппу и будем поддерживать эксперименты, развитие новых форм. Главная идея- уйти от теории, перейти на практические поиски в хореографии. Возможно, года через четыре при поддержке Минкультуры и инвесторов мы сможем открыть такой Дворец.
- И ситуация вокруг театра Анатолия Васильева вас не пугает?
- Всем, кто мечтает что-то создать в России, нужно перестать бояться чего-либо.