Поделиться
- Если комментировать конкретное событие, например, страшную жару во Франции, то можно сказать определенно: это произошло потому, что над Атлантическим океаном долгое время стоял блокирующий антициклон и не пускал на материк воздушные влажные массы. И воцарилась великая сушь, как говорится. Однако ее можно было предвидеть. Это я говорю как бывший руководитель Государственного комитета по гидрометеорологии.
То, что случилось в Европе, несомненно, - погодное отклонение. Но связано ли это с изменением климата? Вот на этот вопрос однозначного "да" не существует. Поэтому, если вы меня спросите: "Жара в Европе - это результат глобального потепления на планете?", я отвечу: "Не уверен". Да, изменение климата влечет за собой увеличение экстремальных явлений. Но с точностью сказать, какое именно стихийное бедствие - результат изменения климата, пока не может никто.
- Политики ставят проблему климата на второе место после международного терроризма. Ситуация и в самом деле настолько остра?
- Если спросить сегодня американцев, что является самым страшным на Земле, большинство ответят: терроризм. А если в Индии провести такой опрос, то в ответ услышим: голод. Политики склонны недооценивать действительность, так называемая мировая общественность - драматизировать, а ученый должен стремиться к истинной оценке. Проблема климата действительно очень важна для человечества. Но важна не столько острота постановки вопроса, сколько квалифицированная оценка того, что происходит.
- Вы говорите, что ученый призван искать наиболее реальный ответ. Но ведь сейчас существует по меньшей мере сорок сценариев того, как изменения климата будут менять направление экономики разных стран. Причем одни ученые исходят из того, что в глобальном потеплении виноват так называемый антропогенный фактор, и прежде всего - увеличивающийся выброс в атмосферу СО2. А другие - начисто отрицают это. Так есть ли смысл сокращать выброс в атмосферу парниковых газов, вкладывая в это огромные государственные средства?
- Правильный вопрос. Чтобы на него ответить, нужно знать, действительно ли меняется климат. Мысли о глобальном потеплении возникли у ученых еще сто лет назад. За это столетие температура на планете повысилась в среднем на 0,6 градуса. Казалось бы - немного. Но достаточно, чтобы привести к неожиданным изменениям в природе. Это во-первых. Во-вторых, действительно ли это потепление связано с выбросом в атмосферу парниковых газов? Да, с начала прошлого века уровень, в частности, СО2 в атмосфере увеличился на 31 процент. Это существенная величина, чтобы повысить температуру. Но насколько повысить?
По самому оптимистичному сценарию температура повысится в ближайшее столетие на полтора-два градуса. А по самому пессимистическому - почти на шесть. Если окажется, что правы пессимисты, приведет ли это к общепланетарной катастрофе? Не думаю. Это приведет к локальным катаклизмам. Для Австрии, к примеру, даже небольшое подтаивание ледников существенно. Оно обрушит ее индустрию лыжного туризма. А это огромный экономический ущерб для небольшой по размерам страны.
Куда более серьезные последствия могут быть, если отколется и начнет таять огромная ледниковая часть на западе Антарктиды. Это может привести к тому, что уровень Мирового океана повысится на шесть с половиной метров. Для Москвы, например, это не имеет большого значения. А для большинства портовых городов - катастрофа. Они будут затоплены. Но это, повторяю, при самом пессимистическом развороте событий с климатом. Вероятность такого сценария, по-моему, очень мала.
- А вы лично какого сценария придерживаетесь?
- Все сценарии должны быть серьезно обсуждены и изучены. Ведь с этим связано перспективное развитие энергетики и промышленности. Если придерживаться сценария, который предлагает адаптацию, то есть когда изменения температур и климата будут не очень большими, то нам просто надо учиться приспосабливаться к этим изменениям. Это, на мой взгляд, самое перспективное направление.
А если прислушиваться к ученым, которые берут для своего сценария самую высокую точку потепления, то следует идти по пути "митигации". То есть развивать ту энергетику, которая не выделяет углекислого газа или выделяет немного. В принципе это возможно - есть атомная энергетика, ветровая, солнечная.
- А где тот предел, при котором изменение климата можно считать приемлемым?
- Вот это и есть основополагающий вопрос: каков уровень опасности для климатических систем. Во-первых, какой предел имеется в виду? Сейчас концентрация углекислого газа в атмосфере характеризуется соотношением 368 молекул СО2 на миллион молекул воздуха. Сто лет назад она была на 30 процентов ниже. А миллионы лет назад, в каменноугольный период, - в десять раз выше. Так вот тогда деревья были огромными, природа буйно цвела, и именно такая концентрация газов обеспечила нас сегодня запасами каменного угля. А вот человеку тогда вряд ли было бы комфортно жить. Так что рост концентрации СО2 не означает гибель для биосферы.
А каков предельный уровень для человеческой популяции - науке неведомо. Мы знаем, каков низший предел, когда на Земле был ледниковый период: это - двести на миллион. А каков верхний - это вопрос вопросов...
- Если это неизвестно, то какой прок в Киотском протоколе и ему подобных соглашениях?
- Это очень важный политический объект. Однако судите сами. Сейчас концентрация двуокиси углерода, как я уже говорил, 368 на миллион. За десять ближайших лет, если ничего не предпринимать, это число вырастет на 20 единиц. А если Киотский протокол будет ратифицирован, и все подписавшиеся под ним страны выполнят взятые на себя обязательства, то увеличение концентрации СО2 будет не на 20, а на... 18 единиц. Таким образом, вы можете сами ответить на свой вопрос: имеет ли Киотский протокол какое-либо значение для климата Земли.
- Выходит, документ существует лишь для того, чтобы государства могли торговать "горячим воздухом", как называют выбросы углекислого газа в атмосферу?
- Судя по всему, именно так. В протоколе есть один очень хитрый параграф о возможности торговать квотами на выброс СО2 в атмосферу. Страна богатая, технологически развитая может купить квоту на выброс углекислого газа у страны, для которой уменьшить выбросы - не проблема для экономики. Причем покупающая сторона платит за эту квоту в десять раз меньше, чем могут быть те убытки, которые она понесет в результате снижения до требуемых параметров выбросов на собственной территории. Выгодно? Вроде бы да.
И все бросились на этот еще не состоявшийся рынок, забыв про климат. И наши бизнесмены тут же посчитали, что России этот параграф принесет 18 миллиардов долларов в год. Правда, когда пересчитали с участием специалистов, получилось всего восемь. Но и это, как говорится, еще не факт. Киотский протокол берет за базовую цифру выбросов СО2 уровень 1990 года. В последующие годы, если вы помните, у нас был обвал производства и выбросы в атмосферу в связи с этим сократились. И в последние два-три года стабилизировались. Так вот, чтобы сейчас продавать разницу, которая накопилась за эти годы, мы должны фактически сдерживать рост производства. Либо платить по экономическим санкциям за каждую лишнюю тонну выбросов. Либо перевооружать производство современными технологиями, которые снижают эти выбросы. Теперь, как говорится, следите за руками: если "торговля" начнется в 2008 году (если начнется!), то продавать квоты мы будем по бросовой цене - 4 доллара за тонну. А если переводить промышленность на новые технологии, то каждая "невыброшенная" тонна углекислого газа обойдется нам 160-600 долларов. Так что Киотский протокол, на мой взгляд, ни научно, ни экономически не обоснован.
- А для России глобальное потепление - это благо или беда?
- Плюсы как будто есть: короче станет отопительный сезон и, напротив, длиннее будет вегетативный период. Вроде бы хорошо для энергетиков и для всех, кто занят в сельском хозяйстве. Но даже если природные условия становятся благоприятными, скажем, на Ямале будет плюс двадцать пять, то это не значит, что там будет рожь колоситься. Нужно еще очень много лет, чтобы создать там плодородные почвы, - это огромные затраты. Зато в Поволжье количество засух увеличится, по расчетам ученых, в два-три раза. Там, где уменьшится вероятность заморозков, уменьшится и количество дождей. В Якутии начнет таять верхний полутораметровый слой вечной мерзлоты и можно будет картошку сажать. Но зато дома и трубопроводы, построенные на твердом, вечномерзлом фундаменте, начнут плыть и разрушаться. Так что минусов не меньше, чем плюсов.
- Юрий Антониевич, говорят, современная наука способна поворачивать реки, направлять дожди туда, где их нет, и "выключать" там, где они не нужны. Может даже укрощать тайфуны! Так ли это?
- Есть понятие модификация погоды, то есть воздействие на нее с целью изменения. Но существует международная конвенция, которая определяет, в каких масштабах это можно делать. Потому что геофизическая война может быть не менее страшна, чем атомная. Можно ведь и так воздействовать на облачность, чтобы ввергнуть в засуху и обречь на голод небольшую страну.
Мы умеем влиять на погодные условия: создавать искусственные туманы, вызывать дожди. И в локальных масштабах это делать целесообразно. Например, существует служба, которая защищает виноградники от градобития. В горных долинах установлены "зенитки" - метеорологические или артиллерийские со снарядами, начиненными реагентом. Локаторами отслеживаются грозовые облака, которые могут сформировать град. Их расстреливают еще на подступах. Реагенты взаимодействуют с каплями, превращая их в крупные капли или ледяные шарики, и они выпадают где-то в горах, подальше от виноградников. Это очень ответственная работа, так как достаточно один раз прозевать такое облако, и весь урожай - насмарку.
Да, сегодня ученые могут просчитывать переброску гидроресурсов и даже поворачивать тайфуны. Тайфуны ведь - это огромная сконцентрированная энергия. Но достаточно в нее внедрить другую энергию, чтобы изменить курс. Скажем, тайфун, который движется на Филиппины, можно повернуть так, чтобы он обошел острова. Но сами филиппинцы сказали нам: не надо, иначе мы без воды останемся. Оказывается, тайфуны тоже очень нужны человечеству. Они приносят дожди, влагу, урожай - жизнь, наконец.
- Какие главные вопросы будут обсуждаться на Всемирной конференции по изменению климата?
- В большинстве своем - те, о которых мы говорим за этим столом. Будут озвучены, например, выводы фундаментальной науки об изменении климата и его последствиях, о возможных путях смягчения этих последствий. Для всех заинтересованных сторон, и правительственных, и неправительственных организаций, будут организованы "круглые столы": "социальный форум", "углеродный бизнес-форум", "энергетический форум". К нам едут с докладами крупные научные авторитеты из 59 стран. По представительству эта конференция, несомненно, мирового уровня. Однако хочу отметить особо - никаких политических заявлений по ее итогам делаться не будет. Это сугубо научный форум...