Нетрудно и предугадать реакцию представителей силовых структур, в том числе российских: вот, дорогие сограждане, к чему приводит легкомыслие, не дело, что шведские коллеги так и не учли урока 17-летней давности, когда при выходе из кинотеатра был убит премьер-министр Улоф Пальме. Так что не ропщите на строгость спецслужб, занятых охраной высших должностных лиц, не жалуйтесь на жесткие меры безопасности, которыми сопровождается каждый выезд, каждое появление на публике руководителей страны.
Возможен, однако, и иной подход к этой, безусловно реальной, проблеме. Хотим мы того или нет, но есть целый ряд профессий, связанных с повышенным риском. За неимением точной статистики могу только предположить (хотя с высокой долей вероятности), что, скажем, шахтеров при исполнении своих обязанностей погибло много больше, чем поваров. Рабочее место пилота, милиционера или даже боксера заметно опаснее для жизни, чем землепашца, начальника ДЭЗа или шахматиста... Сравнения можно продолжать бесконечно, но с одним выводом: каждый сам выбирает свою судьбу, свою профессию. Относится это и к политикам, которые - отдадим им должное - должны вызывать не только дежурное раздражение, но и сострадание за не такую уж легкую жизнь и постоянный риск. Это не означает, разумеется, что их надо отдавать на "растерзание" террористам, уголовникам и прочим негодяям, лишать всякой "телоохраны", но их разумная безопасность не может обеспечиваться за счет общества, неудобств рядовых граждан, у которых есть свои риски и свои дела, между прочим, тоже государственные.
Трагедия с Анной Линд наводит на еще одну мысль. Несмотря на имеющийся в Швеции печальный опыт - гибель Улофа Пальме, страна не отказалась от собственных привычек и традиций. Как ходили высшие государственные мужи (и женщины) без охранников, как передвигались по городу без служебных машин и "мигалок", так до сих пор это и делают. Демократические правила (пусть и неписаные), демократические ценности справедливо оказываются выше сиюминутных страхов. Если страна много десятилетий прожила в условиях свободы - политической, экономической, личностной, то отказываться от нее под влиянием обстоятельств, даже трагических, - лишь уступка преступникам, невольное содействие их планам и расчетам. А отказ тех же шведских властей от ведения пропагандистской кампании за вступление страны в зону евро (за что и боролась Анна Линд) - не победа убийцы, если он действительно руководствовался этим мотивом, а подтверждение укоренившегося в обществе приоритета: жизнь даже одного человека стоит дороже, чем все единые валюты вместе взятые.
Вспомним другой пример - 11 сентября 2001 года. Тогда перед Соединенными Штатами тоже встал вопрос: не стоит ли ради нещадной борьбы с терроризмом ограничить права личности (вернее сказать - подозрительных личностей), чуть "откусить" от традиционной свободы слова? Однако, несмотря на очевидное искушение, выбор был все же сделан в пользу извечной для страны презумпции невиновности, в пользу свобод как высшей конституционной и сущей ценности.
Когда-нибудь, надеюсь, и Россия усвоит эти уроки.