Поделиться
- Знаете, с чем я больше всего не согласен во "врачебных историях"? Когда случаются технические неполадки, ведущие к гибели людей, - вспомним хотя бы катастрофу "шаттла" или подводной лодки "Курск", общественность просят не делать скороспелых выводов до решения экспертизы. Порой она длится годами и все равно не дает однозначных ответов. А что мы увидели, например, в Ижевске?! Да, произошла трагедия, да, с этим невозможно смириться, но надо было узнать все же результаты медицинской экспертизы и служебного расследования! Потому что ситуация далеко не так однозначна, как нам представили.
У малышей наблюдалось повышенное внутричерепное давление, которое явилось реакцией на гипоксию - прекращение или недостаток поступления кислорода к органам и тканям. И применение сульфата магния вполне оправданная мера, она описана во всех учебниках. Но вот разбираться дальше: верно ли выбрана дозировка магния, следовало ли дополнить его другим лекарством - должны специалисты. Ведь основных причин кислородного голодания известно более двух десятков - от токсикоза беременности до родовой травмы, и в каждом случае может быть своя методика лечения.
Я прекрасно помню крылатое выражение, что у каждого врача имеется свой "шкаф со скелетами". И, прооперировав тысячи маленьких пациентов, естественно, я не избежал ошибок. Как и любой медик, будь то участковый врач или профессор. Но никогда не видел, чтобы врач умышленно нанес вред пациенту. Мы прекрасно понимаем цену своей ошибки, но - увы! - мы тоже люди.
Наш крупнейший патолог, академик Ипполит Васильевич Давыдовский говорил в свое время нам, студентам: "Ошибка врача - это добросовестное заблуждение". Значит, ты выбрал не тот путь лечения, значит, должен сделать выводы. Иначе тебе не долго быть врачом. Хочу пояснить, что каждый случай смерти больного - это ЧП. Оно многократно разбирается в коллективе, затем на специально созванной клинико-анатомической конференции, где анализируется вся история болезни. И наконец, обязательно назначается так называемая "летальная комиссия" с участием патологоанатома, лечащего врача, зав. отделением и главного врача. Так рассматривается каждый случай.
По роду службы я бываю в командировках, в том числе в отдаленных районах страны. Беру с собой инструменты, хирургические нитки - в общем, все, что может понадобиться при операции. Но когда видишь, что в больнице иной раз нет даже простыней... Как будут выхаживать в таких условиях прооперированного тобой ребенка? И кто ответит в случае неудачи: приезжий профессор или вынужденная работать в такой "лечебнице" медсестра?
Скажу больше, хотя кому-то это и не понравится. Не может хорошо работать врач, который вынужден совместительствовать в двух-трех местах, чтобы содержать семью. Чем дольше это продлится, тем больше придется разбирать врачебных ошибок. Каждый конкретный врач, конечно, обязан отвечать за свои промахи, но он не должен быть "стрелочником" в здравоохранении.