Поделиться
Вчера спектаклем Эдуарда Лока "Амелия" в Москве открылся фестиваль современного танца DanceInversion. Сегодня на сцене МХАТа им. Горького пройдет второе представление. Накануне хореограф ответил на вопросы корреспондента "Российской газеты".
- Из каких стран ваши танцовщики?
- Раньше у нас работало много выходцев из Европы. Сейчас в составе труппы американцы и канадцы. Правда, трое из них провели по несколько лет в составе европейских трупп contemporary dance.
- Вы хотели быть писателем, и лишь после двадцати всерьез задумались о танце. Насколько важную роль в создании ваших произведений играет литература?
- Я собирался стать писателем, но это было очень давно. Во время учебы я увлекся танцем, и с тех пор уже не думал о литературной карьере. Что касается использования литературных сюжетов... Нет, никогда. Иногда в моих постановках есть соответствие между языком и движением. Но язык для меня интересен не смыслом слов, а своей структурой. Точно так же и в танце мы обращаем внимание не на смысл движения, а на его форму.
- Вы могли бы назвать имена хореографов, оказавших на вас наибольшее влияние?
- Баланчин, Форсайт, Прельжокаж. И больше всех Пуке - хореограф из Бостона, я познакомился с ней в 1983 году. Она открыла мне, что неудача на сцене может стать художественным событием.
- Неудача?
- Вы знаете, есть два направления в искусстве. Первое - харизматическое - это когда на сцене существует некая совершенная личность, и восхищенная публика перешептывается: "О, посмотри, как это прекрасно!" Это харизматический театр. И другое направление - эмфатическое. Это когда исполнители находятся на грани своих возможностей, стоят на краю. Этот подход мне гораздо ближе. Я люблю, когда людям на сцене некомфортно.
Когда я был моложе, я поставил спектакль "Апельсины". В нем танцовщики ходили по стеклу.
- Битому?
- Иногда даже так. На сцене лежали бутылки из-под молока, порой они лопались. Мы выметали осколки и продолжали танцевать. Ограничения интереснее, чем полная свобода. Даже такие жестокие ограничения.
- В ваших последних постановках танцуют на пуантах. Это новый вид ограничения?
(Лок молча кивает)
- Но зачем оно вам? Современный танец всегда уходил от жесткой детерминированности классической хореографии.
- Сегодня эти два направления больше не существуют по отдельности. Танцовщики из классических театров приходят в труппы модерн-данса. Современные хореографы ставят в крупных театрах, и это никого не удивляет. Четкой границы уже нет. Например, Брижит Лефевр, которая возглавляет балет Парижской оперы - хореограф современного стиля.
- Одним из результатов этого сближения стилей стало ваше появление в Парижской опере. Насколько приходилось учитывать специфику этого театра в своей работе?
- Вы знаете, "Опера" уже давно знакома с новой хореографией. Танцовщики были полностью открыты, они не были шокированы тем, что я им предлагал. Они смотрели на мои движения, хмыкали, говорили: "Интересно, сейчас попробуем!" И делали.
- Вы занимаетесь еще и фотографией. Насколько эта сфера деятельности важна для вас?
- Фотография - это более личное. Я делаю съемки, которые потом используются в спектаклях, это визуальные интерпретации того, что я хочу сказать. Но это только одна часть. Остальные снимки видят только немногие люди. На них запечатлено мое видение мира, его структур. Боюсь, что даже если бы захотел показать их, журналы не стали бы их публиковать, сочтя немного странными.
- Вы родились в Марокко и живете в Канаде. В названиях ваших спектаклей чередуются английские и французские слова. К какой культуре вы принадлежите? К англо-американской или французской?
- К французской. Это мой родной язык.
- А что означает загадочное название вашей труппы?
- "Ла-ла-ла" - так мы говорим в детстве. Это самый простой слог, языковая структура, не имеющая значения. А "Человеческие шаги" - это что-то такое, чем мы занимаемся на сцене. А вообще не надо слишком задумываться над нашим названием. Я был молод и не слишком серьезен, когда придумал его. Сейчас мы ставим более глубокие спектакли, и все начали искать какие-то скрытые смыслы. "Ла... Ла... Ла..." - говорят они задумчиво. Это звучит по-французски, Human Steps - по-английски. В этом что-то есть...