И в подтверждение этих слов привел цитату из "Лексикона" В.Н. Татищева: "При Петре Великом Шеин для его собственных и его фамилии славных заслуг был генералиссимусом". Мы пригласили Владимира Александровича в редакцию и узнали от него много интересного о происхождении, заслугах и судьбе этого человека.
Средство от разномыслия
В последний день сентября 1696 года окрестности у Серпуховских ворот Москвы с раннего утра заполонил народ: ждали торжественного вступления войск, возвращавшихся из Азовского похода. Триумфальной арки - первой в Москве, спешно выстроенной к этому событию, - до наших дней не сохранилось. Но зато дошли свидетельства очевидцев того события.
Как живописует "Азовская история" Тауберта (издание 1738 года), "впереди... в карете парою ехали боярин Головин и кравчий Нарышкин, сопровождаемые верхом служилыми людьми разных чинов. Далее следовал Франц Лефорт, сидевший в золоченой карете, запряженной шестью серыми конями в нарядных уборах. Перед ним вели еще двенадцать верховых лошадей. За каретой Лефорта шли 3000 морских чинов, и ехал на коне боярин Шеин с белым пером на шляпе. Потом двигались генералы и войска, шли цесарские и брандербургские канонеры и инженеры, замыкал их генерал Гордон со своими солдатами..."
По признанию автора, Лефорт и Шеин были особенно величаемы. Выражаясь языком современным, это был звездный час московского боярина Алексея Семеновича Шеина - пик его военной карьеры.
Алексей Толстой в романе "Петр Первый" воспроизвел это по-своему: "С великой пышностью... ехал на греческой колеснице приземистый, напыщенный, с лицом, раздавшимся в ширину, боярин Шеин, генералиссимус, жалованный этой честью перед вторым Азовским походом... За ним волокли полотнищами по земле шестнадцать турецких знамен".
С какой целью Алексей Толстой усадил Шеина в "греческую колесницу", гадать не станем. Гораздо важнее в этой цитате другая деталь: шестнадцать турецких знамен были добыты во ВТОРОМ Азовском походе.
А ему предшествовали два Крымских и Азовский 1695 года походы с целью защитить от османских набегов южные земли России и обеспечить выход в Азовское и Черное моря.
Походы, увы, безуспешные.
Историк Н.Г. Устрялов, исследовавший эпоху Петра Великого и, в частности, этот период, отмечает: "От Петра не могло укрыться, что недостаток единоначалия при разномыслии и несогласии генералов был одной из главных причин неудачи первого Азовского похода..." Поясним: под Азовом действиями русских руководили сразу три командующих - А.М. Головин, Ф.Я. Лефорт и П.И. Гордон.
"Для устранения зла", продолжает Устрялов, Петр счел необходимым "назначить над всеми сухопутными войсками одного главного вождя со званием генералиссимуса или воеводы Большого полка. Выбор его сначала пал на престарелого вельможу, почтенного заслугами и характером, князя Михаила Алегуковича Черкасского, но болезнь воспрепятствовала князю согласиться на предложенную честь, тогда генералиссимусом был наименован Алексей Семенович Шеин".
Бородой поплатился за преданность?
Кто же он такой - боярин Шеин? Как оказался в поле зрения Петра? Генерал Гордон и адмирал Лефорт - эти имена на слуху, а почему так мало знаем о Шеине?
По мнению Могильникова, о событиях петровской эпохи часто судят по мемуарам западных дипломатов и других иностранцев, состоявших на службе нашего государства. Оттуда же черпают информацию многие историографы, сценаристы, авторы исторической беллетристики. И вот на основе таких случайных свидетельств происходят серьезные искажения. К примеру, тот же Шеин, последовательно проводивший петровскую военную реформу в ее начальной стадии, в некоторых работах изображен представителем старого строя и первым среди московских бояр, кто лишился бороды.
- Да, в том, что касается бороды, это действительно так, - соглашается мой собеседник. - Импульсивный Петр уже на другой день после возвращения из-за границы собственноручно отрезал Шеину бороду. Но почему? Может, и не затем вовсе, чтобы унизить преданного человека, а чтобы на этом примере явить свою решимость другим боярам?
В преданности Шеина Петр мог убедиться не раз. Во время свержения царевны Софьи Алексеевны в 1689 году А.С. Шеин поддержал царя Петра Алексеевича. И с первых же дней его самостоятельного царствования был участником всех походов, в 1693 году ездил с царем в Архангельск, где начинали строить первые боевые корабли и береговые укрепления.
Когда ссоры выносили из избы
Поездке на Север предшествовало событие, которое особым образом характеризует и самого будущего генералиссимуса, и отношения, которые складывались в то время между боярской знатью в окружении Петра I.
В "Полном собрании законов Российской империи с 1649 года" сохранился царский указ "О разсмотрении исков о безчестии и о взысканиях за обиды сего рода", объявленный из приказа Казанского Дворца за N1460. Из него следует, что "Декабря в 9 числе, будучи в дому Боярина Петра Васильевича Шереметева, Боярин Михайло Григорьевич Ромодановский бранил Боярина Алексея Семеновича (Шеина), безчестил всячески и бил, и вынял нож, хотел его резать, и себя называл Московским Князем, а прадеда его Боярина Михайла Борисовича называл изменником, и деда его Ивана Михайловича, и отца его Семена Ивановича, и мать его Боярыню Авдотью Ивановну Черкасскую бранил и безчестил всякими словами и его называл изменничьим внуком..."
Не остался в долгу и боярин Шеин. Обидчика своего называл "малопородным человеком и худым князишком и отца его Боярина Князя Григория Григорьевича неслугою, и бранил всякою неподобною бранью, и бил палкою, а то-де видели и слышали Бояре и Окольничие, и Думные, и ближние люди..."
Публичная ссора с попыткой причинения телесных повреждений, что в нашем понимании тянет на статью о мелком хулиганстве, в XVII веке становилась поводом для жалоб царю. Пострадавшими и виноватыми считали себя обе стороны и дружно били челом, чтобы велел царь "против того их челобитья свой Великих Государей указ учинить".
Вопреки представлениям о скором на расправу Петре решение по этому "делу" отличает удивительная взвешенность с элементами, я бы сказал, педагогической дидактики. "Слушав того дела", Великие Государи "указали", и бояре приговорили: с боярина Ромодановского взять безчестья по Уложению, а его самого - за то, что прародителей Шеина "называл изменниками недельно" - послать в тюрьму, "потому что они в измене ни коли не бывали".
Попеняли и Шеину - за то, что называл отца и деда Михаила Ромодановского "неслугами", "перед собой их называл, что они его хуже..." А за саму брань и за драку было указано, что б "друг на друга взять бесчестье и увечье им противно..."
Царский указ и приговор Боярской Думы от 10 января 1693 года не просто доносят до нас черты и детали отношений далекой эпохи. В понимании историков этот документ означает окончательную реабилитацию рода Шеиных в глазах царствующей династии.
Дело в том, что еще при царе Михаиле Федоровиче, в так называемое Смутное время, боярин Михаил Борисович Шеин (прадед А.С. Шеина) был назначен главным воеводой для защиты Смоленска от поляков. Он девять месяцев держал осаду и, не получив подкрепления, вынужден был оставить город. На этой почве возник боярский заговор, Шеина обвинили в измене и казнили в Москве в 1634 году. А семья была выслана в Алатырский уезд.
Опалу с нее сняли только в 1642 году. Но несмотря на это, принадлежность к знатному старомосковскому роду бояр позволила Алексею Шеину в 20 лет начать службу при дворе со звания стольника. Обязанности у него были по нынешним меркам, прямо скажем, необременительные: "наряжал" вина к придворным церемониям, смотрел государевы столы при торжественных обедах, бывал рындой на приемах иностранных послов, сопровождал царя во время его поездок по монастырям и пригородным селам...
Над Курском и Сибирью воевода
Но, видно, неплохо справлялся молодой Шеин со всем этим, иначе не послали бы его в 28 лет на воеводство в Тобольск, где он "сидел" с 6 апреля 1680 по 5 января 1682 года. Интересен уже тот факт, что тобольские воеводы отвечали в это время за всю Сибирь и на управление восточными землями России назначали бояр. До Шеина здесь был воеводой Петр Васильевич Шереметев, а самого Шеина сменил князь Алексей Андреевич Голицын.
Вскоре после возвращения из Тобольска в Москву, на тридцатом году от рождения, Алексей Шеин был пожалован в бояре. Два следующих года он на воеводстве в Курске - устраивал высланные из Москвы "неблагонадежные" стрелецкие полки.
- В 1684-м, когда очевидной стала близость войны с Турцией и Крымом, Шеин был послан к южным границам для осмотра крепостных укреплений и оценки их готовности к обороне, - пунктиром обозначает Владимир Могильников основные вехи в судьбе будущего генералиссимуса. - Перед первым Крымским походом в 1686 году он собирал в Коломне коломенских, рязанских, путивльских и каширских служилых людей и руководил ими во время этого похода в 1687 году.
Но как уже сказано, вершиной полководческого успеха Алексея Семеновича Шеина стало взятие Азова. Та победа не просто открывала России выход в Азовское море, но и стала первым по-настоящему крупным успехом в результате совместных действий армии и флота. Это ускорило окончание войны с Турцией и заключение Константинопольского мирного договора...
По признанию военных аналитиков, опыт Азовских походов был использован Петром I при проведении военных реформ в России в начале XVIII века. Однако первому русскому генералиссимусу участвовать в этом уже не пришлось: в 1700 году его не стало.
Могучий дуб на месте том
Петр I присутствовал на похоронах и до конца дней упоминал о Шеине как об одном из своих учителей. В 1708 году он направил в Европу для обучения навигаторскому искусству вместе с детьми из ближайшего своего окружения сына полководца, Сергея Алексеевича Шеина. Увы, следы его после этого затерялись. Есть лишь свидетельство, что он, возможно, умер за границей.
А незадолго до своей кончины император заказал итальянским мастерам эскизы памятников своим первым учителям военной стратегии - А.С. Шеину, Ф.Я. Лефорту и П.И. Гордону. Петр намеревался установить их в Александро-Невской лавре в Санкт-Петербурге. Но смерть самого реформатора не позволила этим планам осуществиться.
Еще более прискорбен тот факт, что не сохранилось и могилы первого русского генералиссимуса. Он был погребен в 1700 году в фамильном склепе на территории Троице-Сергиевого монастыря (ныне - Свято-Троице-Сергиева лавра). Но в начале 20-х годов прошлого века, когда на территории лавры были сделаны общежития, а сама лавра перешла в ведение новой власти, началось уничтожение православных и государственных ценностей.
Под горячую руку воинствующих безбожников и атеистов по невежеству попали и древние монастырские захоронения, в том числе могила А.С. Шеина. Гранитные плиты с некрополя были разбиты на булыжники, которыми замостили несколько метров дороги. Лишь могучий вековой дуб по соседству с Успенским собором указывает на место последнего упокоения полководца...