Поделиться
Вслед за Жуковским, Майковым и Заболоцким Евтушенко написал переложение, а по собственному* его определению, "переклад" одного из самых загадочных и поэтичных памятников древнерусской культуры.
"Слово о полку Игореве" - вещь для русской словесности знаковая. Трагическая история проигрыша князя Игоря в 1185 году, русская земля, которая, как живая, прячется за холмом, резкий визг половцев, нежный плач Ярославны о пропавшем муже давно вошли в состав, в кровь и плоть русской поэзии.
Кто только не вышивал по сюжетной канве "Слова" - Случевский, Владимир Соловьев, Блок, Бунин, Хлебников, Виктор Соснора! Берясь за стихотворный пересказ памятника, любой современный автор вступает в поэтическое состязание не только с главными и лучшими его "перелагателями", Жуковским и Заболоцким, но и со всей русской поэтической традицией. Иначе говоря, переложение "Слова" в начале ХХI века - жест отчаянно смелый. Поэту с интонационным диапазоном и поэтическим слухом Евгения Евтушенко подобное как будто по плечу. Однако убедиться (или разочароваться) в этом удается не сразу.
На пути читателя к книге вырастает одно препятствие за другим. Во-первых, "переклад", изданный "ВАГРИУСом", многим окажется просто не по карману - евтушенковское "Слово" стоит около тысячи рублей. Наконец, прежде чем начать читать сам "переклад", спотыкаешься и о фотографию самого маэстро в тельняшке на фоне памятника Бояну, и об откровенно хвастливое предисловие, к которому не нужно составлять частотного словаря, и так ясно, главное слово здесь "я". Поэт абсолютно убежден, что его переклад вполне удался. По прочтении предисловия сами собой всплывают бессмертные, некрасовские строки: "Удалась мне песенка! - молвил Гриша, прыгая...".
Удалась ли? Наконец, мы добрались и до текста самой "песни" - многие специалисты относят "Слово" именно к этому жанру. Местами "переклад" действительно удался. Отчетливые, объемные, очень точно вылепленные образы, кажется, именно так наши предки и видели мир, без лишних деталей, обжигающе ясно и четко, как дети.
"Не упаду в полете наземь, /спускаясь к мужу своему, /и на любимом теле князя /крылами нежно кровь зажму", - так увидел и услышал поэт плач Ярославны, одну из самых ответственных для переводчика частей "Слова", с которой Евтушенко отлично справился. Однако на фоне этой, так чутко найденной глубины и простоты постоянно позвякивает что-нибудь типа: "Вот они/ - русичи,/ Их бы в граните высечи!" Или: "Где пшеница, / где цветы?/ Русь бескрайняя,/ до чего на горе ты / урожайная!" Все это выделено еще и красным шрифтом - читай, в этих словах концентрируется самое дорогое и важное для автора. Для автора Евтушенко, а не безымянного автора "Слова о полку", разумеется. Потому что ничего похожего в "Слове" нет, хотя и любовь к русской земле, и восторг перед отвагой русичей, и сострадание погибшим есть. Просто выражены они иначе - без треска и фальши.
Фальши, допускаю, невольной - пафосно-патриотические стихи на "заказ" и стихотворная публицистика даром не проходят, перо начинает обгонять мысль поэта и писать привычное, а-ля маяковско-некрасовское. У Евтушенко эта эклектика отзывается безвкусицей, утратой чувства меры. Именно чувства меры и скромности не хватает всей этой книге, местами, повторю, яркой и талантливой, но в итоге, но в целом самоубийственно неискренней и амбициозной.
*Слово о полку Игоревом. Переклад Евгения Евтушенко. Иллюстрации Юрия Селиверстова. М., "ВАГРИУС", 2003.