Шахтеры - самая опасная профессия в мире. Это аксиома: человек пока не может управлять - и даже с большой степенью вероятности прогнозировать - перепады горного давления, выбросы метана, прорывы подземных вод и десятки других природных явлений, повышающих степень опасности труда горняков. Потому аварии происходили и происходят не только в России, но и в других угледобывающих странах.
Однако весь мир продолжает добывать уголь: прогнозы конца прошлого века о тотальном переходе на газ не оправдались. Напротив, добыча угля растет, цены на мировых рынках только за последний год выросли в два раза. В Европе, где традиционные производители - Германия и Польша - давно не являются нам конкурентами, Россия могла бы диктовать свои условия, но все происходит с точностью до наоборот. Действующие мощности угледобывающей отрасли России имеют все меньший "запас прочности" по сравнению с потребностью даже на внутреннем рынке. Не будем углубляться во внешние, внутриполитические и экономические причины, которые привели к нынешнему положению дел. Факты таковы: на сегодня российская часть Донецкого угольного бассейна, безальтернативно снабжающая юг страны антрацитом, который имеет жизненно важное значение для населения и предприятий данного региона, оказалась на грани гибели.
Две крупнейшие в Ростовской области угледобывающие компании "Гуковоуголь" и "Ростовуголь" вынуждены расплачиваться за политику государства в отрасли, проводимую в течение десяти лет "переходного периода".
С начала перестройки большинство предприятий стали убыточными, эксперты рекомендовали их закрывать, подвергать консервации. Однако и закрытые шахты требуют постоянного контроля, а значит, денег. Ситуация сложилась вполне обычная для России: денег на ликвидацию шахт государство в нужных объемах изыскать не может и не создает условий для развития частного бизнеса.
В конце концов Государственным учреждением по вопросам реорганизации и ликвидации нерентабельных шахт и разрезов (ГУРШ) Минэнерго России год назад была утверждена концепция сохранения потенциально рентабельных угольных производств, здорового ядра ОАО "Ростовуголь". Само ОАО "Ростовуголь" по решению акционеров от 12 марта 2002 года ликвидируется (в федеральной собственности находится около 67 процентов акций, в собственности Ростовской области - 20). Семь шахт, в том числе и "Западная", были переданы в аренду ООО "Компания "Ростовуголь", генеральным директором которой последние три месяца является Лев Строяковский.
Лев Строяковский окончил Московский горный институт в 1974 году, потомственный горняк. По распределению около 15 лет работал на шахтах Воркуты, пройдя путь от горного мастера очистного забоя до руководителя угледобывающего предприятия. На пост руководителя ООО "Компания "Ростовуголь" был рекомендован администрацией Ростовской области после представления им плана вывода угледобывающих предприятий области из кризиса на основе использования принципиально новой бурошнековой технологии (безлюдной выемки) тонких пластов угля. И во многом благодаря тому, что предприятие возглавил высококвалифицированный горный инженер, чрезвычайная ситуация, возникшая на шахте "Западная", была грамотно разрешена.
Новый руководитель "Ростовугля" верил и верит в свое дело. Недаром на должность директора шахты "Западная" он буквально уговорил прийти своего старого друга и коллегу по Воркуте Василия Авдеева. Волею судеб эта ситуация сплела боль человека за дело с личной судьбой своего друга.
Производство только-только начало выходить из кризиса, инвесторы поверили в то, что шахты могут быть рентабельными. Однако без госпомощи поднять производство, которое десяток лет только разваливалось, непросто. Тем более что шахты всегда были дотационным производством и в России, и во всем мире.
И все равно специалисты уверены: ростовские шахты могут нормально работать, давая антрацит краю, работу - людям, нормальную жизнь - их семьям. Ликвидация шахт, несмотря на тяжелую ситуацию сегодня, - неверный шаг, еще более затратный, чем их восстановление, шаг, грозящий тяжелыми социальными потрясениями. Об этом не раз говорили и руководители области.
Кстати, современные российские разработки опередили техническую мысль западных стран на десятки лет и позволяют добывать уголь на больших глубинах практически без участия человека с помощью новых бурошнековых комплексов, которые никак не пройдут испытания, - не каждое предприятие захочет взять дорогостоящий агрегат в аренду на время обкатки. Несмотря на устойчивый интерес к БШК специалистов Китая, Германии и Чехии, только ООО "Компания "Ростовуголь" на такой риск пошло, поскольку БШК в 2-3 раза снижает себестоимость добычи, позволяет обрабатывать некондиционные пласты мощностью 50-90 сантиметров, находящиеся в отработанной зоне с готовой производственной инфраструктурой, а управляют им всего три человека.
Однако Минэнерго решило, что такие эксперименты не актуальны. А ведь наличие на шахтах такого рода техники не только повысило бы экономическое положение предприятий, но и позволило бы значительно улучшить условия труда шахтеров и снизить риски, ложащиеся на их плечи.
Как долго будут устранять последствия аварии, сколько это будет стоить компании "Ростовуголь", когда теперь шахтеры получат зарплату, а край - уголь для нормальной зимовки? Отвечать на эти вопросы скорее всего будет "Ростовуголь". Хотя решать весь комплекс накопившихся проблем, конечно, нужно не одной компании, и не в авральном - и уж тем более не в аварийном - порядке. Кстати, на ликвидацию одной из последних аварий ООО "Компания "Ростовуголь" затратило почти 20 миллионов рублей, которые по судебному иску ликвидационная комиссия от имени государства так и не вернула.