Не могу тут не вспомнить одну очаровательную практикантку с факультета журналистики МГУ. Году, если не ошибаюсь, в 1977-м ее прислали в "Комсомольскую правду", где я тогда работал. Она была дочкой какого-то зарубежного собкора "Правды" и к своим двадцати успела поездить по заграницам. В отделе информации, в который ее определили, наша Валя, не видавшая иных городов и весей, кроме Москвы и нескольких европейских столиц, дней десять маялась без дела, соображая, о чем бы таком написать. Наконец поделилась счастливой идеей: "Придумала! Я поеду в деревню и напишу, как там живут люди".
Бедную девушку подняли на смех. Ее неофитская тяга к открытиям материков реальной жизни не получила достойного вознаграждения: в деревню Валю не послали. И не только по причине ее первобытной наивности. Главным образом потому, что репортеров, колесивших по сельским проселкам и по всей необъятной Советской стране, в "Комсомолке" хватало и так. Полем профессионального самоутверждения, источником гонораров, пусть и не ахти каких, для большинства была командировка.
Сегодняшняя же пресса вся зациклена на новостях из Москвы. Жизнь российской провинции на телеэкране и в печатных строках либо напрочь отсутствует, либо представлена однобоко, уродливо, с налетом столичного снобизма.
Судя по тому, какие события попадают в информационные выпуски телепрограмм, ежедневные газеты, и по тому, какие герои выходят в них на первый план, вся наша пресса - это сплошные новости столицы. Причем и столичная жизнь чаще всего ограничена тремя адресами: Кремль, Дом Правительства, Госдума. А главные герои - Президент, министры, депутаты и неисчислимая армия чиновников. Их каждодневное бытие, их междоусобицы, интриги, дрязги предлагаются вниманию жителей Хабаровска или Чувашии, которым, по-видимому, до смерти охота знать, кто кого подсиживает в таком-то министерстве, кого снимут, кого назначат и правда ли, что - о, ужас! - намечается раскол в какой-то там партии или думской фракции.
Нет, информация из провинции время от времени появляется. Но какая? Если весть из провинции, то - с губернаторского этажа, не ниже. И опять в одном лишь ракурсе - московском: ладит ли местный правитель с Кремлем, светит ли ему назначение членом Госсовета, как отнесется президентская администрация к выдвижению губернатора на новый срок... Впечатление, будто былую журналистскую практику вывернули наизнанку. Прежде ведь дозволялось сколько угодно (правда, без "очернительства") описывать жизнь "простого советского человека" и категорически возбранялось вторгаться в коридоры власти. Теперь наоборот. Теперь все новости и сенсации связаны только с правителями столичного или регионального калибра - провинциальный обыватель с его житейскими заботами и проблемами на роль ньюсмейкера не тянет. Сегодня в Москве можно насчитать едва ли больше двух-трех десятков журналистов, зарабатывающих себе на хлеб командировками.
ЕСЛИ нам, как говорит Президент, нужна единая Россия, то начинать следует с восстановления разрушенных информационных связей между центром и провинцией. Телеэкран и газетная полоса обладают большим объединительным потенциалом.
Листаю страницы газет... Ивановская область: "Чисто женское убийство. Молодая предпринимательница "заказала" свою подругу, чтобы не отдавать ей долг". Воронежская область: "Плач по спящей красавице. Три с половиной года в дальней воронежской деревушке лежит без сознания молодая женщина, чья жизнь загублена врачом".
Вот стандартный набор, составляющий провинциальную хронику: скандалы, преступления, всяческая патология. Плюс политические дрязги. Больше ничего, судя по газетам, издающимся в Москве, в России не происходит. Пресса, которую мы еще по привычке именуем центральной, таковой не является. Это издания Садового кольца. И совершенно понятно, почему падают региональные тиражи московских изданий, а иные газеты, претендующие на статус общенациональных, вообще читателям неведомы. И точно так же понятно, почему завоевывает рынок региональная пресса, почему она вытесняет центральную. А если учесть, что и все телеканалы работают мимо страны, что экран тоже транслирует преимущественно московские новости, то станет понятно, почему провинция так не любит Москву. Вот отчасти еще и поэтому!
ЕСЛИ Москва не знает, что творится в Воронеже, а Воронеж не ведает, чем живет Новосибирск, то происходит распад единого информационного пространства. А самоуничтожение центральной прессы (хорошо, назовем ее общенациональной) как связующего информационного звена между Москвой и провинцией - это первый шаг к распаду России, психологическая подготовка населения регионов к бегству от центра. И по воздействию на массовое сознание эта штука будет посильнее, чем подавленные Кремлем сепаратистские устремления региональных баронов.