Поделиться
По мнению Бражникова, само деление учебной программы на "предметы" уничтожает целостность знания.
- Что получается сегодня? Для детей литература - это некие вечные ценности, вырванные из исторического контекста, история - это разные социальные и экономические процессы, которые редко соотносятся с реальной жизнью, а история литературы (ее начинают изучать с девятого класса) - тот порядок, в котором "проходят" писателей... Поэтому нередко в голове у ребят возникает каша. Дескать, сначала жил Пушкин, когда он умер - родился Лермонтов и лишь потом появился Гоголь.
То есть понимание истории у школьников неисторично, а понимание истории - абстрактно. К примеру, зачем Пушкина, а это колоссальный объем в программе, сразу изучать целиком? Позднюю его лирику гораздо логичнее давать вместе с ранней лирикой Лермонтова, поскольку они синхронны во времени. Это интереснее и правильнее.
- О том, что без исторических параллелей филологу не обойтись, знали еще в позапрошлом веке, вспомним хотя бы культурно-историческую школу Веселовского...
- Я действительно ничего нового не придумал: в дореволюционной России, да и в первые годы советской власти были единые историко-филологические факультеты. А потом не только историю от литературы отделили, но и саму историю "порезали" на некие сферы: культура, экономика, политика. Получились блоки информации, никак не связанные между собой. А история - это прежде всего связь времен и явлений.
- Но нормально пройти программу по литературе за положенные учебным планом часы и сейчас сложно, а вы предлагаете совершать на уроках подробные исторические экскурсы.
- Я предлагаю объединить эти два предмета с девятого класса. До XVIII века пусть они живут параллельно, а вот в тот момент, когда в России бурно начинает развиваться светская литература, надо смотреть на них уже как на единое целое. К слову, русская литература XIX столетия дает нам прекрасную возможность повторить практически все ключевые моменты предыдущей истории: эпоху Ивана Грозного, Петра Первого, придворные нравы екатерининских времен.
На совмещенном уроке не придется отдельно изучать биографию писателя, достаточно будет вписать наиболее значимые эпизоды его жизни в канву исторических событий.
- А как же "внимательное и любовное" чтение текста, которому, по большому счету, и нужно учить ребят?
- Если по-настоящему читать, скажем, "Капитанскую дочку", потребуется университетский спецкурс. В рамках же школьной программы, хотим или нет, происходит некое выхолащивание произведения. Поэтому так важно заинтересовать детей историей, а через нее - литературой. Человека "цепляют" дела давно минувших лет, когда он видит свою связь с ними. Я как-то сказал своим ученикам, что мой дед - ровесник расстрелянного царевича Алексея, и при ином стечении обстоятельств мы могли бы жить при монархии с сыном Николая II во главе. Ребята были поражены. Им до сих пор казалось, что монархия, революция, Куликовская битва - события одного порядка. Доисторического.
- В последнее время создается впечатление, что литература резко теряет свои позиции в школьной табели о рангах. С чем это связано?
- Второстепенными эти уроки пока называть не осмеливаются, но отношение к ним действительно изменилось. Современные дети прагматичны. Они не видят смысла в изучении больших и сложных произведений, когда есть комиксы и дайджесты. И они хорошо знают, что преподаватель литературы получает копейки. Поэтому убедить их в том, что без литературы жить нельзя, очень сложно. Выход, на мой взгляд, один: задеть ребенка элитарностью предмета. Ввести его в старших классах в форме спецкурса для интеллектуально избранных.