Поделиться
- Несмотря на то, что фильм "Защитные цвета" был снят в 1976 году, в зале - аншлаг. Это доказательство того, что фильм до сих пор актуален?
- Сам я довольно давно не смотрел этот фильм, просто потому что боюсь пересматривать свои творения. Но надеюсь, что картина достаточно актуальна. Хотя условия жизни сейчас изменились, боюсь, конформизм и коррупция - это вечные темы. Время показа фильма удачно совпало с моим пребыванием в Москве, так что я не мог не выступить перед студентами.
- Чему вы учите своих слушателей?
- Знаете, человек вообще не может считать, что он может научить чему-нибудь. Он может помочь другому человеку, чтобы тот сам что-то нашел, помочь найти себя. Я пробую обратить внимание на то, что лично я считаю самым главным в творчестве. Важно, чтобы было напряжение, контраст, и все это выражалось бы с помощью образов. Важно уметь показать этот конфликт. И, самое главное, чтобы он возник из борьбы добра и зла. Это не морализм, а просто драматургия. Не существует мир, в котором нет противопоставления добра и зла, боли и эйфории. И надо найти эту грань, в этом вся наша жизнь. А умение выразить себя очень важно, особенно сейчас, когда сильно влияние телевидения. Я вообще считаю, что телевидение портит вкус.
- В фильме "Москва слезам не верит" был герой, который утверждал, что со временем "будет одно сплошное телевидение". Может ли кино победить?
- Нет, конечно. В кино нет тех денег, рекламы, которые есть на ТВ. Но в кино можно сделать то, чего никогда не будет на телевидении. Ведь ТВ не может показать никаких крайностей и в эстетическом, и в нравственном, и в интеллектуальном смыслах. ТВ по закону должно быть средним. А кино может рискнуть. В этом - будущее кинематографа. Кстати, я абсолютно убежден, что у российского кино - необычные и очень интересные перспективы.
- В то время, когда наши зрители с большей охотой идут на иностранные фильмы?
- Да! Меня поражают ваши студенты. Я читаю много лекций в разных странах, но ваши ребята удивительные! Я мог бы все пять дней, которые я должен читать лекции, просто сидеть и слушать их истории, потому что у каждого в прошлом, за душой - удивительные события. Таких студентов в мире не бывает. И я поэтому надеюсь, что если даже маленький процент из них окажется одаренным, у вас есть шанс иметь великолепное кино.
- Один из таких дебютантов - Андрей Звягинцев - снял "Возвращение", и Европа была покорена.
- А помните, когда мы с вами общались за несколько дней до вручения главного приза на Венецианском фестивале, я вас предупреждал, что у этого фильма будет триумф? Я знал это совершенно точно от своих коллег еще до решения жюри. Хотя сам посмотрел "Возвращение" только позавчера здесь, в Москве. И я понял, что Звягинцев заслуженно взял этот приз. В картине есть огромная простота средств и чувств, и это сработало. Там нет фальшивого, и этим она увлекла.
- Польское кино, невероятно популярное в свое время в Союзе, - какая у него сейчас судьба?
- Ситуация схожа с российской. У нас очень трудно продается свое кино, но оно все же есть. Сейчас время молодых режиссеров, которые пробуют с маленькими средствами делать картины о нашей современной жизни. Правда, зачастую снимают чернуху, и это не очень увлекает публику. Но, с другой стороны, все-таки есть новая энергия, идея, поэтому я не вижу пустоты. В год появляется около 20 полнометражных картин, из них всегда 3-4 имеют огромный успех.
В Польше очень нравятся исторические картины, которые раньше никогда так не увлекали публику, потому что сейчас есть желание понять, откуда мы пришли. Польша сейчас изменилась, расставлены другие акценты. Мы сейчас сами за себя отвечаем и уже не можем сказать, что в чем-нибудь виноваты русские. Сейчас виноваты только мы сами. И это неожиданность для нашего сознания! Ведь пока человек был несвободен, он - ребенок. А нация должна взрослеть, причем с огромным ускорением, за шесть месяцев. Мы входим в единую Европу с огромным страхом: победим или проиграем? Поглядим, как мы справимся.
- Польша избавилась от чувства зависимости от России. Можно строить полноправные партнерские отношения или русский язык начали забывать?
- Что вы, за последнее десятилетие уже забыли! Но я вижу, как утраченный интерес возвращается. Сейчас много молодых людей начинают учить русский. Потому что мы - между Россией и Европой. У нас есть экономические, культурные связи, есть вещи, которые связаны с русским менталитетом и русской культурой, и они нам сейчас гораздо более интересны, чем были в прошлом.
- Наступление массового - голливудского - кино вас пугает?
- Вовсе нет, в истории есть похожие примеры. Возьмите автомобильную промышленность. Было время, когда американцы делали машины лучше всех остальных, у них была полная монополия. Видите, какие параллели с сегодняшним Голливудом.
- Американские автомобили сейчас не особо ценятся.
- Конечно, потому что как только американцы достигли монополии, в тот же момент началось их падение. И сейчас в Америке, вы знаете, никто не покупает американские машины, они все ломаются. Сами американцы говорят: "Надо взять европейскую или японскую модель!" Так что, знаете ли, монополия всегда кончается.
- Но массовые фильмы во всем мире снимаются по типу американских картин категории В.
- Но 20 лет тому назад было не так. Так что через 20 лет тоже так не будет. Я оптимист.
- Вы работали в Штатах, а сейчас работаете над совместным проектом с российским режиссером Никитой Михалковым. Есть разница в ощущениях?
- В Штатах я делал независимую картину и понял, что это не для меня. Для авторского кино есть только место в Европе. В Америке им могут заниматься избранные режиссеры, у которых уже был гигантский коммерческий успех - Коппола, Скорсезе, Вуди Ален. Что же касается российского проекта, то сценарий завершен (улыбается). Теперь мы ищем денег и надеюсь, что их найдем. Название фильма латинское, так что зрители всех стран смогут понять - "Персона нон-грата". Это фильм о дипломатах, работающих в российском посольстве в далекой стране Уругвай. Но на самом деле это история о подозрениях, доверии и недоверии в современной жизни.