Поделиться
Как и было обещано, сенатор Давид Мамуладзе не отходил от меня ни на шаг. Этот молодой и приятный человек очень старался сделать так, чтобы Аджария мне понравилась. И у него получилось. Мы ездили на границу с Турцией, до которой всего 15 километров, и осмотрели новенький, с иголочки, таможенно-пропускной пункт Сарпи. Мы навестили университет, который украсил бы и любую другую столицу. А морской порт! Он грозит стать главными черноморскими воротами на Великом шелковом пути из Китая в Европу. А батумский нефтяной терминал! А строительство тоннеля через горный хребет! А теннисный стадион, на котором проходят турниры с призовым фондом в 75 тысяч долларов!
Сенатор с гордостью поведал мне, что Аджария отчисляет в бюджет Грузии столько денег, сколько все остальные регионы вместе взятые и даже еще больше.
Нет, правда, при всем моем скептическом отношении к официальным показам и желчном характере Аджария не выглядит застойной и спящей. Да, почти все санатории и отели советских времен заняты беженцами. Да, ободранные фасады у большинства домов и вывешенное для просушки белье не украшают столицу автономии. Но ведь и какое наследство досталось от прошлого Аслану Абашидзе.
Сам глава республики в эти дни находился в Москве, поэтому заготовленные для него вопросы я хотел задать какому-нибудь другому авторитетному человеку.
Наконец, буквально за час до отлета моего самолета нашелся храбрец, согласившийся ответить на вопросы. Им был Джемал Гогитидзе, первый заместитель лидера "Союза демократического возрождения", руководитель фракции этой аджарской партии в грузинском парламенте. Кстати, лидером партии, ясное дело, является глава автономии Аслан Абашидзе. Запись этого интервью, на мой взгляд, может представлять интерес для читателя.
- Скажите, господин Гогитидзе, какова причина введения у вас режима ЧП?
- Мы пошли на это для того, чтобы сохранить мир и спокойствие на нашей земле. Мы помним, как в начале 90-х годов орды бандитов вторглись к нам и едва не началась гражданская война. Теперь узурпаторы, захватившие власть в Тбилиси, говорят о "втором фронте" и постоянно оскорбляют и наше правительство, и наш народ. Мы располагаем информацией о том, что они намерены по отдельности или группами проникнуть на нашу территорию.
- Однако по конституции Грузии только президент может ввести режим чрезвычайного положения, ведь так?
- Эти люди сами растоптали конституцию Грузии. Мы действуем в строгом соответствии со своими законами. А что вы предлагаете делать, если они хотят ворваться в наши спальни?
- Есть ли какая-то конкретная информация о враждебных намерениях грузинской стороны?
- У нас есть такая информация.
- Пожалуйста, приведите ее.
- Например, мы задерживали на границе людей, которые не могли убедительно объяснить цели своего визита в Аджарию. Вот сейчас информацию получили о двух девушках, которые хотят к нам войти. Зачем? Устанавливаем их.
- Тогда скажите, отчего задержали на границе меня? Я убедительно объяснил цели своего визита, показал паспорт с визой и даже редакционное удостоверение, хотя мог и не делать этого. И все равно ваши люди держали меня на границе почти полсуток.
- Мы вас проверяли. Когда убедились, что вы действительно журналист, тогда сразу пропустили.
- Будете ли вы сотрудничать с новой властью в Тбилиси?
- Мы не признаем эту власть.
- Означает ли это, что вы станете бойкотировать президентские выборы 4 января?
- Мы постараемся сделать все, чтобы эти выборы не состоялись. Это будут незаконные выборы.
- Однако согласитесь, что у Саакашвили сейчас очень высокий рейтинг.
- Да, было что-то такое. Но это уже уходит. Его имидж создан с помощью международных финансовых кругов. Мы знаем, кто он такой, и скоро это откроется всем.
- А кто он такой?
- Он агент. Его шеф - американский посол Майлс.
- Каковы основные условия ЧП?
- Строгий паспортный режим. Народу дано оружие. Но комендантского часа и всеобщей мобилизации у нас нет.
- Вовлечена ли в это российская военная база, которая находится на территории автономии?
- Нет.
- А не посылает ли вам Тбилиси какие-то сигналы, свидетельствующие о желании найти компромиссы, начать переговоры?
- Конечно, этим узурпаторам выгодно сейчас делать подобные жесты. Но верить им трудно.
...В ходе этой беседы на 9-м этаже административного здания в центре Батуми я пытался зародить сомнения у г-на Гогитидзе: а не преувеличивает ли он опасность, не стала ли целая республика заложником страха? Второй человек в партии тонко улыбался: "Это ваша точка зрения, и мы уважаем ее. Но мы хорошо помним начало 90-х". То есть по всему выходило, что на данный момент Аджария сделала свой выбор, и он абсолютно расходится с тем выбором, который сделали в Тбилиси.
Означает ли это неминуемую конфронтацию и возможные вооруженные столкновения? На мой взгляд, вряд ли. Конечно, учитывая местный темперамент, возможно все. Но если трезво подойти к анализу ситуации, то тогда надо вспомнить, что у Грузии сейчас нет абсолютно никаких ресурсов для силового давления на мятежную автономию. Это маловероятно также по причинам отсутствия сегодня в Тбилиси стопроцентно легитимной власти, смутных перспектив и целого ряда других факторов, как местного, так и международного значения.
Означает ли это еще один шаг к распаду Грузии? Вот здесь я бы не рискнул дать однозначный ответ, хотя внешне на сегодняшний день ситуация выглядит именно так. Фракция "Возрождение" во главе с Джемалом Гогитидзе отказалась участвовать в работе грузинского парламента. Руководство автономии уже сейчас недвусмысленно заявило, что проигнорирует президентские выборы, назначенные на 4 января. А демонстративные кордоны на границе - не есть ли это генеральная репетиция будущего размежевания?
Когда-то, на заре туманной юности, я сидел на ялтинской набережной и, потягивая массандровский херес, наблюдал, как от причала отходит круизный теплоход "Аджария". Это всегда немножко грустно, когда корабль покидает порт. Но море было спокойным, и я не волновался за судьбу "Аджарии". А сейчас штормит. И будущее Закавказья - в густом тумане.