Поделиться
Мечта в сахарной глазури
Санкт-Петербургские жители называют пригородный Сестрорецк маленькой Швейцарией. Невысокие домики, живописные места Финского залива да размеренная полупровинциальная жизнь влекут сюда праздных отдыхающих со всего света. Но это весной. Сейчас же город окутан тем ленивым затишьем, которое бывает в курортных местах, когда никого не нужно развлекать и удивлять. Даже такой культовый островок истории - "Ленин в разливе" - в это время года выглядит весьма непрезентабельно: бронзовая фигура склонившегося над "тезисами" Ильича украшена засохшими с лета гвоздиками. Все здесь было бы весьма грустно и уныло, если бы к густому туману, который не рассеивается даже спустя несколько часов пополудни, не примешивался запах свежевыпеченных булочек. Сладкий аромат корицы и ванили, который периодически доносит ветер с местной хлебопекарни, щекочет ноздри и оживляет мрачноватый в эту пору городской пейзаж. Пахнет домом, теплом и уютом.
По крутым деревянным ступеням поднимаюсь под свод резного с "зубчиками" крыльца. Сквозь щель неприкрытых дверей, прямо на меня "смотрит" сусальный ангел, почти что с меня ростом. От пристального взгляда небожителя берет легкая оторопь. Останавливаюсь. И стоим мы так какое-то время друг против друга. Смотрим. Я - непрошеная гостья и он - то ли чудо, спустившееся на Землю, то ли явь - творение рук человеческих.
- Вот принесли на реставрацию да поставили прямо на пороге, - слышу за спиной голос. - Не поможете сдвинуть, а то мне одной - никак.
Поворачиваюсь на голос. Собираясь на встречу с хлебным скульптором, ожидала увидеть перед собой даму весьма почтенных лет. Почему-то слова "сдоба", "пироги", "замес" и "вкуснятина" у меня ассоциировались с некой доброй бабушкой, которая в силу нажитого опыта, преуспела в кулинарном мастерстве. И тем сильнее мое удивление, когда вижу перед собой женщину, едва справившую свое тридцатилетие.
Аккуратно приобняв скульптуру за позолоченные крылья, передвигаем ее в угол мастерской. Несмотря на кажущуюся воздушность, библейский персонаж обладает вполне реальным земным весом.
- Состарился, бедняжка, потрескался, - говорит Елена, по-матерински поглаживая ангельские завитки.
"Бедняжка" до этого несколько лет "трудился" экспонатом в питерском Музее хлеба. Да, жизнь хлебной скульптуры недолговечна. Рассыхаясь, тесто дает усадку, теряет форму, трескается и ломается.
- Я, конечно, могла бы делать вещи и более долговечные, - рассказывает Елена, - но это уже будет "другой" замес, "ненастоящий".
"Ненастоящими", она называет фигуры, которые сделаны тоже из муки, но ничего общего с привычным хлебом не имеют. Таким образом, как правило, на заказ, она готовит особый вид скульптурного материала: круто замешенное тесто с высоченной концентрацией соли. Статуэтка, выполненная таким образом, вполне имеет право на существование. Она мила, ее можно раскрасить какими угодно красками и хранить потом много лет. Только есть ее невозможно. А ведь это все-таки выпечка.
- Мои самые любимые детища те, которые в принципе могли бы послужить столу, - говорит скульптор. - Хоть изначально они готовятся не для еды.
Фигуры животных, цветы и даже панно, с сохраненной рецептурой булочек, по мнению автора, гораздо красивее. И, как она сама выражается, "добрее, что ли".
- Ведь невозможно из настоящего сдобного теста вылепить злую скульптуру, - говорит Елена. - Ведь что мы обычно ассоциируем со сдобой: пасхальный кулич, рождественский пряник, свадебный пирог, наконец. Поэтому я стараюсь печь не просто объемные фигурные изделия, а прежде всего хлеб, ароматный и душистый. Чтобы с хрустящей корочкой.
- А не надкусывают, - спрашиваю у скульптора, - аппетитно ведь выглядят?
- Еще как надкусывают, - смеется она, - перед выставкой приходится даже охранять, просить, чтобы не трогали. А потом - пусть едят на здоровье. Для того и пекла.
Но один раз Елена все-таки "не доглядела". Дело происходило на детском празднике, куда ее попросили выпечь несколько сказочных персонажей.
- Чуть зазевалась, смотрю, у моей лисицы уже носа нет, - рассказывает пекарь.
Кто-то из ребятишек не удержался и объел у гигантской сдобной лисицы аппетитную мордочку. Но даже несмотря на то, что не все хлебные скульптуры предстают перед глазами судей в "товарном виде", на городском конкурсе хлебопеков работы Григартене неизменно занимают первое место.
А началось все с того, что пять лет назад пекаря Елену Григартене поставили на выпечку "мелкой штучки" - так на языке производителей хлебных изделий называются сдобные ватрушки, булочки и сахарные рожки.
- И до того мне надоело печь эти "унылые" булки, что я стала фантазировать, - вспоминает победительница городских хлебных конкурсов.
В фантазиях пекаря рождались замысловатые бабочки, "райские" птицы, диковинные цветы и даже "волшебные" кони. Разумеется, такая "мелкая штучка" в магазинах шла "на ура". Потом мастеру пришлось уйти из общего цеха. Из-за большого количества индивидуальных заказов стало некогда заниматься поточной работой.
Сейчас Елена выпекает свои хлебные шедевры в специально отведенной мастерской, которую переоборудовали из "красного" уголка завода. А украсить витрину магазина работой Григартене в Сестрорецке стало не просто модно, но престижно.
- Жаль, помощников у меня нету, - сетует Елена. - Не успеваю все заказы выполнить.
В том, что помогать Елене некому, я не усмотрела ничего удивительного. Мало кто позарится на оклад пекаря с государственного предприятия.
Если принято считать, что все дороги ведут в Рим, то все фантазии творческого человека собираются в одной отдельно взятой мастерской. Чего или кого только не встретишь на рабочем месте скульптора Елены: символические охранники Петербурга - львы, герои народных сказок, мультяшные хомяки и тигрята, персонажи Ветхого Завета и даже узнаваемые исторические деятели, мирно уживаются под одной крышей.
- Большинство из них - коммерческие заказы, - поясняет Елена. - А будь моя воля, я пекла бы одних лошадей. Представляете, такие: с кофейной гривой и маковыми копытцами. А подковы, чтобы из сахарной глазури...
Не хлебом единым...
Как известно, у Санкт-Петербурга свое особое отношение к хлебу. Наверное, здесь, как ни в каком другом городе мира, в слово "хлеб" вкладывают особую смысловую нагрузку.
В Санкт-Петербургском музее хлеба рядом с блокадной "осьмушкой", замешенной на отрубях и дубовой коре, выставлены экспонаты "другой" жизни: румяные хлебные зверушки и "корзины изобилия". Теперь хлеб стал не только залогом того, что твой ребенок утром проснется, не умерев за ночь от голода, а обрел новую ипостась, стал предметом творчества.
- Можно ли "играть" с хлебом? - спрашиваю у замдиректора музея Галины Хамелевич, а сама пробегаю глазами рецептурный состав блокадной краюшки.
- Хлеб - это высокая материя, - говорит Галина, - а тем более здесь, в Ленинграде. Но ведь не зря же говорят, что не хлебом единым жив человек. И слава богу, что у нашего поколения есть возможность хлебом не только насыщаться, но и творить из него. Тем более что тесто, как вы сами убедились, самодостаточный скульптурный материал.
И как выяснилось позже, Елена Григартене отнюдь не первооткрыватель в этом роде искусства. "Ноу-хау" принадлежит неизвестным пекарям, творившим еще в дореволюционном Питере. Об этом красноречиво говорят стенды с дошедшими до наших дней "Венскими" петухами, рельефными кренделями и давно позабытыми фигурными "тирольскими" батонами.