Поделиться
Проблема действительно актуальная, и не только (пожалуй, даже не столько) в плане ближайшего будущего, сколько в гораздо более долгосрочной перспективе. Это особенно очевидно на фоне участившихся в последнее время разного рода природных катаклизмов. Связаны они или нет с глобальным изменением климата и влиянием на этот процесс антропогенного фактора - первейший вопрос. Причем как для экологов, так и для экономистов. Большинство первых склоняется к положительному ответу, а значительная часть вторых сомневается в правильности таких предположений.
Так, экономический советник Президента России Андрей Илларионов открыто и последовательно заявляет о том, что России невыгодно ратифицировать Киотский протокол в его нынешнем виде. Позиция Илларионова состоит в том, что нашей стране протокол невыгоден экономически, поскольку ограничивает не только промышленные выбросы, но и саму промышленность.
Да, отечественная экономика набирает обороты, демонстрируя всему мировому сообществу свою растущую рыночную жизнеспособность. Да, строго научно еще не доказано, что между климатическими казусами и промышленными выбросами в атмосферу существует самая прямая зависимость. Хотя трудно себе представить, каким образом должно выглядеть это доказательство. Все-таки, чего греха таить, простой здравый смысл эту взаимосвязь улавливает. На том бесспорном понятийном уровне, что влияние человека на природу в последние десятилетия вряд ли можно признать положительным. А следовательно - влияние это необходимо строго контролировать и сдерживать. Такова общая логика сторонников Киотского протокола, в том числе и в России.
Экономическая подоплека тоже неоднозначна. При самых оптимистичных сценариях российского промышленного подъема мы все-таки вряд ли достигнем уровня парниковых выбросов 1990 года, а значит, скорее сможем заработать миллиарды долларов от продажи квот, чем потерять. Если же добавить к этому приток инвестиций в промышленную модернизацию, способную в значительной степени сократить парниковые выбросы, то экономическая выгода ратификации Россией Киотского протокола выглядит более убедительной.
Не случайно первые лица государства никогда не делали категорических заявлений и публично не высказывались против Киотского протокола. Более того, во время своего недавнего визита в Японию председатель Правительства России заявил: "Период переговоров на эту тему занял больше времени, чем мы предполагали. Но мы остаемся на курсе, который ведет к ратификации".
А осторожное затягивание этого процесса можно объяснить лишь тактическими соображениями опять-таки чисто экономического свойства. Отказ США и Австралии ратифицировать договор поставил Россию в исключительное положение, создающее пространство для маневра. Однако помимо пространства есть еще и фактор времени, являющийся по сути стратегическим. Если и в наступающем году Россия продолжит маневрирование формулировками и не ратифицирует Киотский протокол, то рискует упустить инициативу в смысле реальной интеграции в международные экономические механизмы. И тогда маяк Евросоюза замерцает совсем другим светом.
По сути Киотский протокол может стать камнем преткновения для России. Куда нам дальше двигаться и с кем? Останемся ли мы по-прежнему для западного сообщества загадочными скифами или все же предпочтем общеевропейское цивилизованное русло?