Теперь мы прямо говорим, например, что постсоветское пространство и экономически и политически входит в число наших внешнеполитических интересов. Так же, как и борьба с терроризмом в Чечне, ставка в которой ни много ни мало - целостность нашего государства.
Россия - СНГ
К числу важных событий 2003 года в отношениях со странами СНГ следует отнести начало построения Единого экономического пространства (ЕЭП). В числе участников - Россия, Белоруссия, Украина и Казахстан. Казалось бы, речь идет только о проекте экономического сотрудничества этих стран. На самом деле в эпоху глобализации экономика вновь определяет политическую моду, а политологи заговорили даже о возврате экономического детерминизма в международные отношения. Правда, в эти отношения в связи с терроризмом и военными ответами на него, к сожалению, возвращается и насилие. Это тоже итог 2003 года.
Транснациональные экономические отношения в ЕЭП укрепят и политические отношения между странами-участниками, будут способствовать их модернизации. Приведение в соответствие законодательств наших стран, либерализация нормативных актов превратит ЕЭП в опытное поле для последующего вступления в ВТО.
Руководство некоторых бывших союзных республик вместо укрепления государственности и модернизации занято торговлей своим геополитическим положением, находясь на прозрачных границах с Россией или на перекрестках мировых транзитов. Тем не менее за прошедшие десять лет Россия столь окрепла, что в состоянии усилить свое влияние на пространстве СНГ за счет своей относительной экономической мощи и уровня социально-экономической модернизации. Этим и объясняется повышенное внимание ведущих участников глобализации к проблемам отношений России с бывшими союзными республиками.
Украина. Конец 2003 года в отношениях с Украиной был омрачен конфликтом в Керченском проливе. Россия отстаивала заявленную позицию о совместном пользовании Азово-Керченской акваторией, исходя из которой ни одна из сторон не должна запирать выход из внутреннего Азовского моря. Вопрос упирался в правовые механизмы, поскольку Украина настаивала на проведении по морю неких границ.
Договоренности по Азовскому морю, которые были достигнуты между двумя президентами в самом конце декабря, свидетельствуют о том, что обе страны в состоянии эффективно разрешать любые спорные вопросы в рамках двусторонних отношений. Стратегической задачей России в рамках отношений со странами СНГ является формирование Единого экономического пространства, соглашение о создании которого было подписано президентами России, Украины, Казахстана и Белоруссии. Лидеры наших государств - России и Украины - это показали.
Молдавия. Переговорный процесс по приднестровскому урегулированию был возобновлен в 2002 году. Этому способствовала активность посредников - России, Украины и ОБСЕ. Президент Молдавии Воронин еще в феврале 2003 года заявил, что страна должна быть объединена на основе федеративных принципов. Он лично выступил с инициативой разработки совместной с Приднестровьем новой Конституции Республики Молдова. Он обещал подписать соглашение об окончательном урегулировании приднестровской проблемы. Приднестровская сторона в целом положительно восприняла инициативы молдавского президента.
Однако уже на первом этапе суждений о новой Конституции президент Воронин постоянно обращался к США и ЕС, так сказать, сверяя свои инициативы. "Третий мир Европы" очень хочет в ЕС: при этом, как говорится, вместе только борются, а продаются поодиночке. Запад немедленно усилил внимание к приднестровской проблеме. Несмотря на согласие Приднестровской республики на компромиссы, США и ЕС в том же феврале немедленно ввели визовые ограничения в отношения руководства этой республики. Началось неприкрытое давление на Тирасполь с угрозой применить санкции, в том числе финансово-экономического порядка. В качестве, так сказать, легального "давильщика" выступила теряющая международный авторитет организация - ОБСЕ. Давление велось и на президента Молдавии, под влиянием чего он и совершил демарш, отвергнув взвешенный и согласованный с непосредственными субъектами урегулирования российский план. Во всяком случае, это, разумеется, не самостоятельный шаг постоянно лавирующего президента Воронина.
В случае с Молдавией налицо страх перед усилением влияния России на постсоветском пространстве. Скажем, наличие российских частей в Приднестровье с соглашением об адаптации Договора об обычных вооруженных силах в Европе никак не связано. Тем не менее это выставляется в качестве аргумента против российского плана урегулирования. Понятно, что президент Молдавии всего лишь действующее лицо в дипломатии США, которая часто выступает с неким резким предложением, а участников приглашает поторговаться. В данном случае речь идет о высказывании Колина Пауэлла о том, что российские войска придают якобы легитимность приднестровскому сепаратизму и поэтому, мол, следует ввести туда международные силы и т.п.
Уровень полемики определяется персонажами. С президентом Молдавии полемизировать бесполезно, но диалог придется вести со всеми заинтересованными сторонами. Не следует забывать, что Приднестровье - часть исторической Новороссии, полосой проходящей по югу России до города Новороссийска. Главным пунктом переговоров будет, очевидно, проблема военно-гарантийного обеспечения итогов урегулирования. Руководители Приднестровья настаивают на закреплении ведущей роли в этом обеспечении за Россией. Западные представители, под сильным влиянием которых находится президент Молдавии, стоят за "многонациональные силы" при участии в них "любых стран" из числа участниц ОБСЕ, например, польско-украинского батальона. Но ведь в зоне безопасности на Днестре уже десять последних лет успешно действуют совместные миротворческие силы из солдат России, Молдавии и Приднестровья. И во многом благодаря этому здесь создались условия для российского плана урегулирования, легкомысленно отвергнутого молдавской стороной.
Грузия. В Грузии сегодня речь идет не о восстановлении, а о становлении государства. Потому что вне России Грузия всегда была раздробленной территорией, которую атаковали то турки, то персы. Грузия переживает очередной драматический момент своей истории. Сменить власть проще, чем стабилизировать обстановку. Особенно зимой. Грузия не самодостаточная страна по ресурсам, прежде всего топливно-энергетическим. Трудно пока понять, с кем, собственно, там следует иметь дело, - пришла вроде бы новая власть, но ведь и старая осталась. Так что вполне возможен дележ власти, причем на фоне зимы, так сказать, на снегу. Внешний долг Грузии составляет без малого 2 млрд. долларов. На сколько-нибудь значительные внешние вливания, которые оздоровили бы экономическую обстановку в стране, надеяться не приходится. Во всяком случае, стратегия вывода Грузии из кризиса не заявлена. Страна могла бы рассчитывать на транзитные прибыли, которые позволили бы стабилизировать политическую обстановку. Но дело в том, что для международных транзитов актуальна формула - сначала стабильность, а потом транзит. Другой видимой статьей доходов Грузии мог быть курортный и туристический бизнес. Но без Аджарии и Абхазии привлекательность Грузии в этом отношении резко падает да и страну в целом, в которой отсутствует правопорядок, а в ущельях находят приют международные террористы, готовой к принятию туристов не назовешь.
Разумеется, как геополитический товар Грузию будут поддерживать, но для тех, кто это будет делать издалека, поддержка окажется чрезмерно дорогостоящей и не очень благодатной. Основной источник доходов населения Грузии сегодня при всей риторике бывших и новоявленных властей - отхожий промысел в России. Сейчас бессмысленно обсуждать, чья якобы невидимая рука по сценарию, опробованному в Югославии, управляла "бархатной революцией" в Грузии. То, что там произошло, еще раз показывает, что мудрость и хитрость в политике не одно и то же. Руководство Грузии не занималось государственным строительством, не тратило сил на модернизацию страны, а вело бесконечную торговлю своим геополитическим положением. Плачевный конец лидера, который часто капризничал, как литературная барышня, - закономерный итог такой политики. Остается надеяться, что нынешнее переходное руководство страны обеспечит легитимность власти в Грузии, не допустит силовых сценариев разрешения ситуации. Россия вместе с ее кавказскими соседями всегда была заинтересована во взаимной экономической и культурной интеграции. Это, если угодно, необходимая самозащита, возможность собственной безопасности, стабильности и благополучия в регионе. Это общий стратегический интерес, следовать которому Россия призывает и новое грузинское руководство.
Ближайшая цель состоит в следующем: мы должны быть уверены в том, что система безопасности отвечает на Кавказе национальным интересам России, которые, в свою очередь, не расходятся с интересами народов Кавказа. В будущем показателем такой уверенности может стать даже вывод российских миротворцев из той же Грузии. Пока же целесообразность присутствия наших миротворческих сил сохраняется. Именно эти силы в свое время предотвратили кровавую гражданскую войну на территории Грузии. В связи с этим с учетом конкретной обстановки в Грузии представляется совершенно несвоевременным заявление министра обороны США Рамсфелда о якобы целесообразности вывода из Грузии российских войск. Кроме обогащения и подкрепления риторики радикальных грузинских националистов, это заявление ни к чему не ведет. Не знаю, почему Рамсфелд выбрал именно это смутное для Грузии время "шаткости и уязвимости" для подобного рода личных заявлений. Все вопросы, включая и пребывание миротворческой миссии, могут быть урегулированы в соответствии с международным правом и двусторонними интересами России и Грузии только после того, как в Грузии будет сформирована легитимная власть.
Туркмения. В бывших союзных республиках сформировались разнородные политические системы. Модернизация на постсоветском пространстве идет не просто, с различными скоростями, обращается порой в свою противоположность, в архаизацию. Об особенностях режима Ниязова в Туркмении написано достаточно, поэтому анализировать его здесь - значит повторяться. Тем не менее об отношениях с этим режимом сказать следует, потому что политика в постсоветском пространстве требует определенной тонкости. Речь идет об ухудшении положения русскоязычного населения в Туркмении, о нарушении прав и свобод наших соотечественников. Ситуацию подогрел односторонний выход Ашхабада из соглашения о двойном гражданстве и практическое игнорирование соответствующих заявлений Москвы.
Россия оказала поддержку принятой недавно резолюции Генеральной Ассамблеи ООН, в которой выражена озабоченность масштабными нарушениями прав человека в Туркмении. Это достаточно жесткий шаг России. Он свидетельствует, что пока что президент Ниязов продолжает возлагать всю ответственность за отмену двойного гражданства на Москву. Перейдут ли отношения между Москвой и Ашхабадом из "терпимо-дружественных" в "явно недружественные" зависит только от руководства Туркмении. Ему следовало бы иметь в виду, что и у Запада, и у России есть достаточно рычагов для влияния. Туркменская экономика целиком зависит от транзита природного газа через российскую территорию, банковские счета местного руководства хранятся, скорее всего, в западных странах, среди которых в первую очередь называют Германию.
Для нас южные границы имеют приоритетное значение, что заставляет не включать все ресурсы влияния на Ашхабад, а вести довольно тонкий диалог. Мы не собираемся вмешиваться в чьи-то внутренние дела. Но, будучи уже достаточно модернизированы, мы сознаем, что централизованная государственная пирамида в Туркмении не столь надежна, как это кажется, поскольку стоит она не на основании, а балансирует на вершине. Так что тонкость нашего диалога с Ашхабадом обусловлена не только экономическим сотрудничеством на ниве природного газа, как это утверждают некоторые обозреватели. Разумеется, Россия будет принимать самое активное участие в выработке единого мнения мирового сообщества по нарушению прав человека в Туркмении. Думается, Россия будет солидарна и с соответствующими мерами по отношению к режиму Ниязова со стороны влиятельных международных организаций.
Россия - ЕС - НАТО
Так называемый "совокупный Запад" провел почти все границы, начертанные на политических картах англосаксонских политгеографов и геополитиков на рубеже XIX-XX веков. Именно по тем замыслам "решен" балканский вопрос, отчуждена Балтия, создан Балтийско-Черноморский "санитарный кордон", россыпь восточноевропейских лимитрофов принята или принимается в ЕС и НАТО.
Не хотелось бы думать, что Европа делает это ради "прыжка на Восток" или исключения России из перечня стран так называемого Севера. Потому что, вытесняя Россию на северо-восток Евразии, Западная Европа ничего не приобретает. В ЕС стали понимать, что самостоятельная значимость Европы в мировой политике измеряется значимостью в этой политике, прежде всего России.
Стержнем экономических отношений ЕС с Россией следует считать энергетику. Так, на переговорах глав России и Германии в Екатеринбурге в этом году среди многих вопросов обсуждался и "северный маршрут" транспорта природного газа в страны ЕС. Военное вмешательство США в Ираке было воспринято Европой противоречиво, в том числе и потому, что это рассматривалось как противодействие ее стремлению к нефтегазовым месторождениям. И энергетическая проблема теперь - это проблема, не просто сближающая, но в известной мере связывающая интересы ЕС с Россией.
Другая сближающая нас проблема - вопросы общей европейской безопасности, без которой разговоры об общности экономического пространства беспредметны. В этом направлении у России больше успехов в работе с НАТО, чем собственно с ЕС. Но единый фронт против международного терроризма обладает, помимо актуальной необходимости, так сказать, и "ретроспективной легитимностью". В годы "холодной войны" в расколе того же исламского мира деятельное участие принимали и США, и страны ЕС, и Россия в лице СССР. Участие Европы и России в стабилизации на Ближнем Востоке, в умиротворении "третьего мира" могло бы смягчить силовую политику, которой придерживаются США: ведь мечом "борьбу креста с полумесяцем" не разрешить.
В 2003 году со стороны ЕС мы вновь сталкивались с двойными стандартами, с правозащитной эклектикой европейских организаций, со сквозящим в отношениях с нами выраженным евроцентризмом. Это мешает тесному взаимодействию сторон и в политической, и экономической областях. Понятно, что ОЕЭП возможно лишь в случае, если Россия вступит в ВТО. Россия готова это сделать, но без экономического ущерба. К тому же ЕС выгодно оставаться самым масштабным торговым партнером России и после нашего вхождения в ВТО. Но при переговорах о присоединении к ВТО именно ЕС выставляет нам требования, несущие явные признаки недоброжелательности. Что это, боязнь конкуренции со стороны развивающейся экономики России? Например, требование ЕС губительного для этой экономики повышения внутренних цен на энергоносители до уровня мировых вообще не регламентируется ВТО. Удивляет и вот что: вопрос о нашем присоединении к ВТО пока не решен, а от нас требуют немедленного приведения законодательства к нормам этой организации. Примером "двойного стандарта" следует считать и требование ЕС ограничить государственную поддержку российского аграрного комплекса. И это при том, что сельское хозяйство ЕС самое дотированное в мире!
Думаю, что в ближайшее время ожидать неких прорывов в отношениях с ЕС не следует. Важно, чтобы наши отношения развивались. Можно, конечно, отвергать западную цивилизацию, вопрос в том, чем вы ее замените в давно вестернизованной и успешно модернизуемой России?
В 2003 году сотрудничество России с НАТО шло в формате "двадцатки". В основе сотрудничества - общие угрозы: распространение оружия массового уничтожения, терроризм, спасение на море, гуманитарные и миротворческие операции. Расширение НАТО, по-видимому, не нарушит военно-стратегическую стабильность в Европе. Россия ставит вопрос о ратификации Договора об обычных вооруженных силах в Европе (с присоединением к нему Словении и стран Балтии). В 2003 году Россия и НАТО приступили к разработке концептуальной основы для будущего развертывания противоракетной обороны театра военных действий (ПРО ТВД).
Россия - США
Отношения с США в 2003 году строились на основе партнерства, установленного после 11 сентября 2001 года. Важнейшей проверкой этих отношений стал в этом году Ирак. Партнерские отношения сохранились, а прогнозы о трудностях, с которыми США столкнутся в Ираке, в целом сбылись.
Следует указать, что с американской стороны по ряду вопросов встречное движение практически отсутствует. Так, до настоящего времени не отменена официально поправка Веника-Джексона. Комитет по международным делам Совета Федерации подготовил специальный доклад о дискриминационных для России нормативных актах в законодательстве США. К сожалению, доклад сохраняет свою актуальность и сегодня.
Недавно два известных американских политика на "засиженных мухами" основаниях вдруг потребовали исключения России из "большой восьмерки". США продолжают "наказывать" российские предприятия за связи с "плохими" режимами. При этом просматривается стремление захватить рынки этих "плохих" режимов своей военной продукцией.
Идет передислокация американских войск в Европе с приближением военных баз к границам России, правда, с соответствующим диалогом по этому поводу с российским руководством.
Если суммировать результаты отношений с США в 2003 году, то при общей благоприятной оценке не покидает впечатление, что в США все еще до конца не поняли, что после 11 сентября история перестала быть только атлантической, она на деле стала мировой. Во всяком случае, способ прочтения событий стал иным. Времена, когда под мировым сообществом подразумевались пара десятков развитых стран, прошли. У кого в этом мире хватит сил указывать всем, что следует делать, а что не следует? Опыт Ирака и Афганистана показал: ни у кого таких сил нет, даже у США.
Впрочем, оценивая внешнюю политику США сегодня, надо иметь в виду специфику, связанную с предстоящими там президентскими выборами. Никто не рискует открыто вступать в противоборство с США, а вот президент Буш - другое дело. Современный антиамериканизм (а он присутствует в мире) принял персонифицированную форму.
И все же российско-американские отношения в 2003 году развивались в целом благоприятно. Признаком этого, в том числе, может служить и поздравление, переданное президентом Бушем президенту Путину, с "впечатляющим" завершением выборов в Государственную Думу. Но предстоящая раскрутка президентской кампании Буша вызывает опасения, что будущий год будет нелегким для российско-американских отношений.
Россия-Китай
Историки отмечают закономерность, согласно которой однополярность в мире сменяется затем многополярностью, а та переходит в двуполярность. Если верить, что "история повторяется", России надо уровнять приоритеты в своих отношениях и с "совокупным" Западом, и с Востоком, и Югом. Многие эксперты уверены, что в наступившем веке главные международные события так или иначе будут связаны с политическим и экономическим соперничеством США и КНР. При этом Россия может оказаться в эпицентре весьма сложного и для нас неоднозначного переплетения интересов, курсов и вызванных этим процессов. Так что, помимо стран третьего мира, мы должны выстраивать рациональные отношения с Китаем.
Для развития российско-китайских отношений нужна прежде всего осмысленная восточноазиатская политика. На Востоке следует вести себя в русле именно восточной дипломатии. Национальные интересы России сегодня, в том числе реализуемые на Дальнем Востоке, - экономическое развитие, повышение доходов населения, безопасность, территориальная целостность. И роль российских дальневосточных и восточносибирских областей в отстаивании этих общероссийских интересов должна быть, наконец, четко сформулирована.
Москва должна ориентировать Дальний Восток на большую самостоятельность с опорой на собственные ресурсы и экономически заинтересованных соседей. Это вполне отвечает закономерностям глобализации. Экономические отношения прорывают границы стран через субрегиональные, региональные, наконец, глобальные объединения хозяйствующих субъектов. Нашему Дальнему Востоку нужно помочь не начальственными окриками, а созданием льготных условий для этой далекой от Москвы, но равноправной российской территории, ключевой для национальных интересов России в Восточной Азии.