Поделиться
Броня крепка, и МиГи наши быстры
...Отложив в сторону фотоаппарат, пытаюсь помочь Александру Михайловичу закрепить на пиджаке оторванную от застежки Золотую Звезду Героя. Слегка смущенный офицер, приехавший в Минск на празднование пятидесятилетия родного ему суворовского училища, поясняет: "Дообнимался с однокашниками. Сколько лет не виделись".
Суворовцем Раевский стал в начале семидесятых, после окончания школы в городке Поставы на Витебщине. Неожиданностей в будущей службе вроде не предвиделось, весь выбор - в пехоту или танкисты. Но однажды судьба сделала крутой вираж. Его друга, Сашу Каменчука, приехал в училище проведать дядя - летчик-истребитель. После встречи с ним ребята ни о чем ином, кроме неба, уже не помышляли. Однако суровые отцы-командиры решили иначе и направили выпускника Раевского в Киевское танковое инженерное училище. Там все же к парню прислушались и позволили, отдав документы, попытать счастья в Черниговском высшем военном авиационном училище летчиков. Но уже было поздно - набор в вуз завершился. Поступил лишь в следующем году. А к тому времени успел освоить специальность слесаря контрольно-измерительных приборов и автоматики, поработать на заводе в Мозыре.
Летчиков-испытателей такого класса, как полковник Александр Раевский, в России единицы. В Беларуси их нет вообще. Александр Михайлович освоил 38 типов самолетов и вертолетов различных модификаций.
С учебной программой курсантам повезло. Уже к концу первого года они летали. Сначала на чешских учебно-тренировочных "тихоходах" Л-29, потом более современных машинах, а к третьему курсу сели за штурвал сверхзвукового МиГ-21. В общем, все было замечательно, кроме перспективы распределения. Выпускников училища в основном направляли в авиацию морского флота, а Раевскому служба "на палубе" представлялась скучной и неинтересной. Много ли налетаешь на самолетах вертикального взлета и посадки Як-38, которыми были укомплектованы авианесущие крейсеры "Минск", "Новороссийск", "Киев", "Баку"? От силы 40 - 45 часов в год. Другое дело - строевые части, где налет в два-три раза больше. Но служба есть служба, и лейтенанта Раевского записали в авиацию флота. Так он оказался в учебном полку в Саках, а через год отправился на Дальний Восток, где на авианосцах "Минск" и "Новороссийск" базировался отдельный корабельный штурмовой авиационный полк.
Взлет по вертикали
Сегодня Александр Михайлович свои юношеские амбиции вспоминает с улыбкой и говорит, что с назначением в морскую авиацию ему очень повезло. Именно здесь он стал настоящим летчиком и научился относиться к своей технике, как к живому существу. А по-другому на самолете вертикального взлета и посадки нельзя. Казалось бы, какая проблема - всего на две минуты зависнуть на самолете в десяти метрах над землей или палубой авианосца? Но какое филигранное мастерство требуется, чтобы заставить Як-38 с тремя силовыми установками балансировать на четырех струях! Отказ двигателя, неосторожное движение пилота и - трагедия неизбежна. "На моей памяти только во время полетов на висение четыре летчика катапультировались, один погиб", - говорит Александр Раевский.
Боевые возможности Як-38 были выше, чем у самолетов морской авиации США или Англии. Но треть топлива, уходившего только на его взлет и посадку, - слишком большая роскошь. Поэтому самолет постоянно дорабатывался. Для экономии топлива летчики стали взлетать с палубы с коротким разбегом, что позволяло уходить от корабля на расстояние до 220 километров. На авианосцах "Минск" и "Новороссийск" Александр Раевский ходил в походы, нес боевые дежурства. Возвращался домой, бывало, и через четыре, и через десять месяцев. Нередко в такие походы вместе с боевыми летчиками отправлялись и летчики-испытатели, которые занимались доводкой самолета, отрабатывали новые режимы, испытывали двигатели. Посмотрев на их работу, капитан Раевский принимает радикальное решение - пишет рапорт и едет в Ахтубинск, в школу летчиков-испытателей.
Он оказался единственные среди "абитуриентов" летчиком третьего класса. У всех остальных ниже первого не было. Но после жесткого отбора стало ясно, кто есть кто. Из 48 кандидатов в испытатели в школе оставили лишь 9. В число счастливчиков попал и Александр Раевский. Впрочем, слово "счастливчик" здесь вряд ли уместно. Есть в Ахтубинске мемориал, где на стеллах высечены фамилии летчиков, не вернувшихся из испытательных полетов. Их там десятки.
За пределом
В начале 90-х командование Военно-Морского Флота СССР вслед за американцами и французами всерьез задумалось об оснащении авианосцев истребителями палубного базирования, которые при посадке цеплялись бы гаком за трос. Это был новый вид морской авиации. Изучался иностранный опыт, нарабатывалась методика. Появился в стране и единственный авианесущий крейсер "Тбилиси", впоследствии переименованный в "Адмирал Кузнецов", оборудованный трамплином для взлета боевых самолетов Су-27К и МиГ-29К. В 1990 году приступил к испытаниям и Александр Раевский.
Чтобы преодолеть психологический барьер, летчики десятки раз проходили над тросом и только после этого пробовали зацепиться за него гаком. Какие ощущения испытывали пилоты при посадке на палубу авианосца? Медики тоже задались этим вопросом. С помощью специальной аппаратуры во время полетов они измеряли пульс, артериальное давление испытателей, снимали кардиограмму... Результаты просто ошеломили - оказалось, что у летчика, заходящего на посадку на авианосец, все эти параметры находились далеко за пределами допустимых медицинских норм. Медикам ничего не оставалось, как просто их... расширить. А кто задумывался, какие "перегрузки" испытывал организм летчика в чрезвычайных ситуациях? А таковых у Александра Раевского за время службы было немало. Строка в наградном удостоверении к звезде Героя Российской Федерации "за мужество и героизм, проявленные при испытании, доводке и освоении новой авиационной техники", говорит о многом.
Впрочем, к словам "мужество" и "героизм" Александр Михайлович относится весьма философски. "Знаете, как работает испытатель, - объясняет летчик. - Перед вылетом сядет с инженерами, другими специалистами, обмозгует задание, затем приступит к его выполнению. Уже после удачной посадки его действия в нештатных ситуациях, которые нередко случаются, можно называть по-разному - решительными, четкими, смелыми. А в воздухе отклонение от задания - это "заморочки". Их у меня было множество: отказывали двигатель, гидросистема..."
Внеплановые "заморочки"
Совершить посадку на авианосец в бушующей Атлантике, пожалуй, не решится ни один летчик. Не думал о таком экстриме и Александр Раевский. У него просто не было выбора.
...Получив задание на проверку навигации, пилот на Су-27К удалился от авианосца на тысячу километров. Внезапно резко изменилась погода. Началась сильная качка. Полеты на "Адмирале Кузнецове" прекратили. О сложной ситуации в районе немедленно сообщили Раевскому. Уже возвращаясь к кораблю, он понял, что ситуация не просто сложная - ужасающая! Громадный авианосец бросало, как спичечный коробок. Посадить самолет на пятачок палубы всего 36 метров длиной и 20 метров шириной, казалось, невозможно. Но это надо было сделать! За четыре километра до корабля Александр Раевский вышел на посадочный курс. Скорость "сушки" - всего 240 километров в час. Шарахаясь из стороны в сторону, с первого захода подстроиться к кораблю истребителю не удалось. Лишь со второй попытки, зацепившись гаком за трос, самолет замер на палубе.
Бывает немало сложных полетов, говорит Александр Михайлович, - на боевое применение, на дозаправку, в тяжелых метеоусловиях... Но ни с чем не сравнимые по степени сложности - ночью с корабля. Впервые выполнить такой полет было поручено Раевскому и его другу, также Герою России, летчику-испытателю Николаю Диордице. Найти иголку в стоге сена проще, чем вернуться в кромешной тьме на авианосец, затерянный в холодном Баренцевом море. Тем не менее испытатели доказали тогда, что выполнить эту задачу можно. Впоследствии были составлены необходимые программы, отобраны и обучены пилоты. И сегодня российские истребители палубного базирования способны летать ночью.
С Баренцевым морем у Александра Раевского связаны и не очень приятные воспоминания. Во время испытательного полета вышел из строя один из двигателей. Почти семьсот километров летчик "тянул" самолет на втором движке до корабля. К счастью, воспользоваться военно-морским спасательным костюмом, в котором, как утверждают специалисты, летчик может продержаться в ледяной воде в течение шести часов, тогда не пришлось.
Был и еще случай, когда истребитель на взлете показал свой "норов". В момент отрыва от палубного трамплина на "сушке" отказала специальная автоматика, помогающая выравнивать самолет. И он, задрав нос, стал заваливаться "на спину". Машина снижалась, разгон - минимальный, до воды оставалось каких-то семь метров. В тот момент, когда рука пилота уже легла на держки катапультирования, истребитель пошел в разгон, появилось управление. Но ведь надо было еще и сесть! Лишь профессионализм испытателя помог ему тогда посадить самолет.
На истребителе - к Ельцину
Звезду Героя России Александр Раевский получил спустя почти год после присвоения ему этого высокого звания. Удостоили такой чести и Николая Диордицу. Александр Михайлович ожидал, что его вызовут в Москву, ведь столь высокие награды вручают в Кремле. Но вышло иначе.
В 1996 году Борис Ельцин посетил Волгоград. Кто-то "наверху" предложил президенту побывать заодно и в Ахтубинске, где заждались наград летчики-испытатели. Идея вручить золотые звезды прямо на аэродроме Борису Николаевичу понравилась. Для большего эффекта Раевскому и Диордице поручили продемонстрировать главе государства высший пилотаж. После чего летчики должны были на Су-27 и МиГ-29 подрулить к Ельцину, открыть фонари и, подойдя к президенту, получить из его рук награды. В последний момент все же удалось убедить "сценаристов", что подруливать к президенту на боевых самолетах, мягко говоря, небезопасно. Решили остановить самолеты за пятьдесят метров до высокого гостя и подъехать к нему на машине.
Завершив показательный пилотаж на предельно малых высотах, летчики подошли к Борису Ельцину и сняли защитные шлемы. По лицам испытателей стекали струйки пота. "Вот так и стояли перед ним мокрые, непричесанные", - вспоминает Александр Михайлович.
... Уже прощаясь с полковником Раевским, я заметил: странно, мол, но у вас совсем нет седых волос. На что Людмила Афанасьевна, жена испытателя, улыбнувшись, ответила: "Они на моей голове"...