Поделиться
Разногласия между нашими странами накапливались 13 лет - с тех пор как Грузия, а вслед за ней и Россия, выйдя из советской шинели, провозгласили свою независимость. И эту независимость друг от друга довели до такого абсурда, что два года назад конфликт дошел до "вероятности" пограничной русско-грузинской войны. Хотя "вероятность" эту допускали только военные, тогда как общественное мнение в обеих странах считало ее равной нулю.
Даже если остроту конфликта и удалось сгладить, проблем в наших отношениях не убавилось. Они только ярче высветились за два последних месяца, после того как новое политическое руководство Грузии сформулировало свою готовность начать отношения с Россией "с чистого листа". Такой подход, естественно, устраивает и Россию. Но попробуем представить, во что он может вылиться в ходе встреч Саакашвили в Москве. Предположение первое: Михаил Саакашвили и Владимир Путин постараются наверстать все то, что за минувшие 13 лет их предшественники упустили из виду или с чем попросту не совладали. Предположение второе: президенты постараются также исправить все то, в чем их предшественники, к сожалению для обеих сторон, весьма преуспели.
А преуспели они намотать столько узлов, что иные из них развязывать ниточка за ниточкой уже бессмыссленно - проще разрубить одним махом. Похоже, новый политический лидер Грузии готов предпочесть именно такую стратегию, и российскому Президенту, не склонному к импульсивным решениям, придется принять его вызов.
Вот откуда ощущение, что главная интрига предстоящей встречи заключена даже не столько в ее "чистых листах", сколько в этой новой политической паре: Саакашвили - Путин, которой история - пусть с некоторым опозданием, но лучше поздно, чем никогда - вверила "полководческие" роли на встречных направлениях грузинской и российской политики.
Остается надеяться, что между двумя политиками произойдет плодотворный контакт. В "контактности" своего Президента мы, кажется, можем быть уверены. А как видят своего нового президента грузины?
- Своим психологическим рисунком Михаил Саакашвили очень напоминает нашего первого президента Звиада Гамсахурдиа: такая же неадекватная, импульсивная личность, всегда идет напролом, играет по-крупному, - сказал мне политолог Мамука Арашидзе. - У него хорошая харизма, он яркий оратор, трибун. Единственный минус - молодость, но это потому, что Восток вообще очень трудно принимает молодых политиков. Однако Саакашвили делает семимильные шаги. Народу нравится, что он бросил вызов коррупции. Его поддерживает Фонд Сороса, который не допустит в нашей маленькой стране повторения чилийской трагедии, когда президента Альенде задушила экономика. К счастью, Саакашвили понимает, что нельзя опираться только на внешнюю помощь, нужно поднять силы и ресурсы собственной страны. Грузии не выжить без активной экономической политики на российском направлении, в чем нас убедило правление Шеварднадзе. Вот почему так важно немедленно выстроить новые отношения с Путиным, с Россией. Если бы Саакашвили с первых дней своего президентства не заявил об этом вслух и не начал этого делать, народ бы его не понял, особенно население Восточной Грузии.
Несколько интересных штрихов к этому портрету добавил Давид Бердзенишвили, руководитель республиканской партии, которая осенью прошлого года влилась в один оппозиционный блок с партией Михаила Саакашвили "Национальное движение". Вплоть до 20 ноября, сказал он, все еще было 5-6 претендентов на первую роль в оппозиции, а после этой даты остался только один - Саакашвили. Что же произошло в этот день?
- Были опубликованы результаты выборов в парламент, - сказал Бердзенишвили. - Как мы и ждали, они оказались грубой фальсификацией. В этот момент Михаил Саакашвили и принял решение: все лозунги, выдвинутые оппозицией, снять, оставить только один - "Грузия без Шеварднадзе". Он принял это решение сам, взяв на себя всю ответственность, которая в случае неудачи легла бы только на его плечи. Точно так же он сам, ни с кем не советуясь и никого не поставив в известность, решил с розой в руке прорваться в парламент в тот самый момент, когда президент Шеварднадзе произносил с трибуны свою приветственную речь "депутатам на час". Не только я, даже Коба Давиташвили, политический секретарь партии "Национальное движение", самый близкий Михаилу человек, узнали о его намерении только в ту минуту, когда он с розой в руке направился к солдатам.
- Но ведь за ним увязалась целая толпа - неужели спонтанно? Солдаты же могли его просто не пустить!
- Могли. Но Саакашвили чувствовал: у солдат и офицеров нет внутренней убежденности в том, что они должны преградить ему путь в парламент. И оказался прав.
У Кобы Давиташвили я поинтересовался, чем отличается "Национальное движение" от других политических партий вчерашней оппозиции. "Тем, - ответил он, - что это партия не столько в европейском, сколько в американском смысле слова. Она основана не столько на какой-то определенной идеологии, сколько на конкретных предвыборных задачах. И она эту задачу выполнила. Михаил Саакашвили стал общенациональным лидером буквально за считанные недели. Но сами понимаете: чем выше аванс доверия, тем труднее его оправдать. Тут или все, или ничего".
Наконец, прямое свидетельство - Михаил Саакашвили сам о себе. В начале февраля в ходе своего визита в Германию новый грузинский президент дал интервью газете "Берлинер моргенпост". Почему, спросила корреспондент газеты Ванесса Лиртц, сама долго работавшая в Москве, у Грузии и России такие прохладные отношения? Ответ: "Да, мы должны поработать над нашими отношениями. Показательно уже то, что господин Путин не позвонил мне, чтобы поздравить с моей победой на выборах... Вы согласитесь со мной, что господин Путин и я - разные люди, но у нас есть также нечто общее: мы оба глубоко уважаем законность и порядок, оба любим свою родину, мы хотим, чтобы развивалась и укреплялась экономика, и мы оба - прагматики".
Вопрос: "Ваши критики видят в вашей импульсивности опасную слабость и поэтому сомневаются в ваших дипломатических способностях".
Ответ: "Да, мой темперамент, возможно, и является моей слабостью, но я работаю над этим. Смотрите, я в эти дни столько говорю о России, но сдерживал себя и никого не разозлил. За мной тоже должны признать, что человек я обучаемый. На меня и без того оказывает огромное давление тот факт, что я победил на выборах, получив 85 процентов голосов избирателей. Наверное, нет ни одного правительства, которого бы так желал народ. Это самый страшный вызов".
Таков завтрашний собеседник Владимира Путина, молодой политик, которому наш южный сосед доверил свою судьбу. Его порывистость, устремленность, нацеленность так явно передались всей Грузии и вдохновили ее народ, что, несомненно, было бы большой ошибкой принять Саакашвили и его команду за самонадеянных баловней истории. Особенно сейчас, в первые шесть-восемь месяцев, когда ее мандат опирается на мощную поддержку сограждан. В этой поддержке - одно из самых сильных пожеланий: выправить грузинскую политику в отношении России. Впрочем, на эффект можно рассчитывать только в том случае, если этому процессу со своей стороны поможет и Россия. Без такой инверсии, по необходимости обоюдной, ни у кого ничего не получится.
Первый политический дуэт, представлявший новую Россию и новую Грузию, олицетворяли Ельцин и Гамсахурдиа. Затем восемь лет сцену занимали Ельцин и Шеварднадзе, а последние четыре года - Путин и Шеварднадзе. Подытоживая, можно сказать, что с обеих сторон за эти 13 лет содержательной политики было куда меньше, чем наскоков друг на друга. Короткое, длившееся лишь несколько месяцев президентство Гамсахурдиа нам всем запомнилось кампанией упрямого вытеснения России из Грузии. При Шеварднадзе почти официально проповедовался другой термин - "Россия самовытесняется". Теперь первый тезис Грузия оспаривает, а второй провозглашает ошибочным: ее ориентацию на Запад, считают новые лидеры, отнюдь не следовало проводить как вызов северному соседу.
Первый же подписанный Михаилом Саакашвили президентский указ - о национальном примирении - ставит и нас перед необходимостью если не пересмотреть, то переоценить очень многое в эпохе первого дуэта, задававшего тон в отношениях наших стран. Имя Звиада Гамсахурдиа возвращено Грузии. Оно будет присвоено самым памятным местам Тбилиси. Выпущены из тюрем десятки его соратников, а ведь весь мир верил Эдуарду Шеварднадзе, одному из отцов "нового мышления", что в его демократической стране политических заключенных не было. Были!
- Звиад Гамсахурдиа боролся с Советской империей, но русский народ он глубоко знал и очень любил, - уверял меня Гурам Абсандзе, старый соратник первого грузинского президента. Взвесьте титулы моего собеседника: заместитель государственного министра Грузии, председатель национальной примирительной комиссии. - Шовинизм, ненависть к живущим в Грузии национальным меньшинствам, русофобия - все это огульно приписано Гамсахурдии так же, как и его мнимая поддержка ГКЧП. А ведь с этих событий у нас в стране и началась гражданская война, закончившаяся свержением президента, возникли сепаратистские движения в Абхазии и Южной Осетии, которые доныне угрожают территориальной целостности Грузии. И, к сожалению, ко всем этим событиям приложила руку Россия...
Конечно, Путин и Саакашвили не станут читать друг другу исторических лекций, не в этом цель их встречи. Но история - процесс непрерывный, и если на прошлое нет единого взгляда, то его может не оказаться и на будущее.
Другой эпизод, значительно более близкий к нашему времени: события в Панкисском ущелье, из-за которого два года назад Грузия и Россия оказались чуть ли не на грани войны. За 13 лет это был наивысший пик напряженности в наших отношениях. В конце концов перед аргументами Путина Шеварднадзе капитулировал: пришлось признать, что в этом регионе Грузии нашли укрытие чеченские боевики, ходившие на российскую территорию совершать террористические операции. И вот я говорю с человеком, который фактически вынудил своего президента к такому признанию. На мой вопрос, что побудило его это сделать, министр госбезопасности Валерий Хабурзания ответил:
- Я все думал приберечь это для мемуаров, ну да ладно, "Российской газете" расскажу. Я много лет работал в Совете безопасности, стал министром безопасности, а досконально ситуацию в Панкисском ущелье не знал. Когда вник, оказалось, что эта территория фактически не подчинялась юрисдикции Грузии. Какое-то квазигосударство с разными флагами, в том числе и флагами так называемой Ичкерии. Там находилось около 800 хорошо вооруженных, натренированных боевиков, причем все они имели боевой опыт. Да, я был первым официальным лицом, который подтвердил, что группа Гелаева обосновалась в Панкиси. Почему свое заявление я предварительно ни с кем не согласовал? Если бы я стал это делать, очень возможно, что разрядить обстановку так бы и не удалось...
- Между нашими странами, вы это имеете в виду?
- Не только. После сентябрьского теракта в Нью-Йорке американцы перекрыли многие каналы финансирования исламских террористов, в том числе и в Панкисском ущелье. Волей-неволей пришлось им оттуда выползать. Они стали нападать на грузинское население, крали скот, свиней, хотя свинину мусульмане не едят. Дошло до того, что в Ахметском районе местное самоуправление заявило центральной власти, что приступает к созданию народного ополчения. А это уже угроза кавказской войны...
За день до нашей встречи министр вернулся из Москвы, где в июне прошлого года был задержан Шота Чичиашвили - одна из самых зловещих фигур террористического подполья, орудовавших в Панкисском ущелье. Преступник экстрадирован в Грузию, где его будут судить за похищения иностранных граждан, убийства, грабежи. Выходит, Москва таким образом поблагодарила грузинского министра? Но Валерий Хабурзания с этой формулировкой не согласился и предложил свою: терроризм отдельно никому не победить, для этого нужно объединить усилия всех стран.