Приплыли!

Что это? Где и когда случалось такое? Наяву или во сне? Наяву. За считанные часы до жуткого кошмара, в котором посчастливилось выжить записавшей впоследствии свои воспоминания о последнем обеде на легендарном "Титанике" пассажирке миссис Уолтер Дуглас: воспоминания, пронизанные странной ностальгией по прекрасному кораблю, ставшему братской могилой. Впрочем, такой ли уж странной? "Титаник" вошел в историю не только катастрофой столетия, но и символом торжествующего великолепия своей эпохи, став квинтэссенцией стиля и вкуса снобов того времени. И надобно заметить, что снобы всех времен всегда отличались страстью к океанским вояжам, кроме разве что тех, кто страдал хронической морской болезнью. Отрыв от наскучившей земной твердыни и перенесение своей персоны в апартаменты с океаническим интерьером уже сами по себе сулили ощущения романтические. А амурные приключения самого головокружительного свойства - эти непременные, как шампанское в новогоднем меню, атрибуты морских путешествий! А тщеславный зуд выгулять свои драгоценности и наряды - какое модное дефиле сравнится по вычурности и пышности с подиумом круизного лайнера! Нескучная, одним словом, жизнь, чего греха таить. Неудивительно посему, что спуск на воду самого грандиозного по своим размерам и самого дорогого корабля нашего времени (стоимость судна равняется 550 миллионам фунтов стерлингов), получившего имя "Куин Мэри-2", стал событием значительным. Прославленная судоходная компания "Гунард", выпестовавшая не одно поколение самых шикарных океанских лайнеров мира сего, сделала крупную ставку на свое новое детище, унаследовавшее корону владычицы морей от лайнера-"маменьки", также именовавшегося королевой Мэри.

И вот в январе "Куин Мэри-2", отчалив от берегов британского порта Саутхэмптон, ушла через Атлантику в свой первый, как принято говорить в таких случаях,"девичий" вояж. В вояж, спору нет, исторический, ибо корабли подобного ранга спускают на воду не то чтобы не каждый день, а, прямо скажем, не каждое десятилетие.

В английском языке корабль - существо женского рода, о нем принято говорить как об одушевленном - "она". Две недели спустя "она " пришвартовалась в Форте Лодердэйл, высадив на берег "исторических" счастливцев-пассажиров. И что же? Каковы были их неземные восторги, купленные по цене от двух с половиной тысяч до 26 тысяч 839 фунтов стерлингов за вояж? Хотите верьте, хотите нет, но восторгов не последовало...

Хуже того, на организаторов путешествия от раздосадованных (или не в меру капризных?) пассажиров вылился поток зубодробительной критики и жалоб. Больше всех обиделись на не оправдавшую ожидания "Куин Мэри -2" пассажиры американские - самые завзятые путешественники всех времен и народов, снующие челноками между Старым и Новым светом. На американских вэбсайтах они разместили свои нелицеприятные отзывы, обвинив корабль в заниженных стандартах.

Бесславный конец "вояжа для избранных"

Как же так? Неужто не было на столах первоклассных салонов омаров и свежих персиков, неужто не играл струнный оркестр Пуччини, а мужчины не были безупречными в своей ухоженности? Вот именно, что не были! Завсегдатай океанских круизов житель Нью-Йорка Греб Страуб пожаловался на то, что за весь период путешествия было лишь два вечера, когда пассажирам вменялось надеть "бабочку": "Я боюсь, что это будет обстановка пролетарской убогости, когда официанты одеты лучше, чем пассажиры. Уж не опасается ли руководство "Гунарда", что они не смогут заполнить корабль теми, кто намерен в своих туалетах следовать протоколу, принятому в круизах?"

Не впечатлил и интерьер лайнера, который пассажиры сочли безвкусным и напоминающим казино Лас-Вегаса. Да и вообще все корабельные развлечения оказались бледной копией тех, былых...Так, когда корабль "прибыла" на Барбадос, то вместо традиционных в таких случаях бравурных фанфар раздались лишь скромные звуки духового оркестра, который, сыграв одну пьесу, тотчас же удалился восвояси. Не впечатлили и корабельные массажистки: они, как отметил один из участников вояжа, "слишком робко месили" клиентов, даже если клиенты настаивали на крутом замесе. Да и весь сервис в целом был на "Куин Мэри-2" отнюдь не на высоте. Официанты подавали медленно, обслуживающий персонал казался выдохшимся от слишком длительной вахты (часть персонала уволилась, едва корабль причалил), на борту оказалось слишком много неопытных новичков, а два служащих филиппинца затеяли в трюме драку, за что, правда, и были выставлены вон. Наконец, ко всем прочим несчастьям случился сбой в подаче горячей воды, а в Бискайском заливе разразился такой силы шторм, что морской болезнью скрутило даже корабельный экипаж и британская примадонна Шёрли Бэсси вынуждена была временно отменить свое выступление. Так бесславно закончился сей исторический вояж новоявленной "царицы морей"...

Воспоминания главного стюарда

А ведь были дни! Ах, какие славные времена довелось пережить тем достопочтенным кораблям, к чьим именам не надо было приставлять номерной знак! Джон Тернер, бывший служащий компании "Гунард", прошедший на лучших лайнерах эпохи 50-60-х путь от посудомойщика до главного стюарда, вспоминает, как в оную эпоху, когда люди еще не разучились быть шикарными, дамы входили в ресторан в бриллиантовых диадемах, кинозвезды швыряли за борт серебряные тарелки, а члены советского политбюро пили со стюардами коньяк. В опубликованных недавно в британской газете "Мейл оф санди" воспоминаниях Джон Тернер признался, что заполучить работу на "Куин Мэри" образца 1956 года было пределом мечты многих его молодых сверстников: "Я сказал, что готов делать все, что угодно, и меня взяли посудомойкой". И что же, что же он повидал на своем веку, ходя в плавание на ставших легендарными кораблях?

"... Я дослужился на "Куин Мэри" до официанта ресторана первого класса, который был самым большим в мире, с одной тысячей посадочных мест. Прославленная голливудская звезда Victor Mature имел обыкновение плавать на "Куин Мэри". Он был абсолютно безответственным человеком и, закончив обед, мог вышвырнуть серебряные блюда из своего иллюминатора. Он надевал рубашку один-единственный раз, а потом выбрасывал ее в мусорную корзину. Он имел обыкновение приглашать толпы восторженных поклонниц в свою роскошную каюту, так что мужьям приходилось насильно вытаскивать оттуда своих жен. Чаевых он не давал никогда. В конце одного вояжа он подозвал меня и моего напарника: "Эй, пойдите сюда! У меня кое-что есть для вас". И всучил нам чемодан с оторванной ручкой... Вообще надо заметить, что кинозвезды были еще теми скрягами. В мои обязанности входило обслуживать Джуди Гарленд, а также ее мужа и детей. И они ни разу не дали мне чаевых. В ресторане первого класса у нас были специальные стюарды, которые занимались рассаживанием гостей. У них был поразительный нюх на клиентов, дававших щедрые чаевые, точно так же как и инстинкт на скупых. Был только один "лот", в котором они полностью ошиблись: они были уверены, что коммунисты никогда не дают чаевых, и потому официантам-новичкам всегда подсовывали русских. А между тем именно эти самые коммунисты давали нам просто астрономические суммы. В то время, когда типичной таксой чаевых были 10 долларов, русские платили по сто. А если они путешествовали с женой и двумя детьми, они могли дать тебе и все четыреста. В разгар "холодной войны" мы постоянно возили делегации советских представителей, направлявшихся в штаб-квартиру ООН в Нью-Йорке. Они никогда не летали самолетами из опасения, что в случае аварии их дипломатические коробки попадут в чужие руки. За этими коробками, штабелями составленными в их каютах, постоянно следили вооруженные агенты. Но и при наличии этой охраны члены советской делегации не отваживались отлучаться от своих секретных ящиков даже ради похода в ресторан, так что обед мы им приносили прямо в каюты. Однажды на пути в Нью-Йорк меня прикрепили обслуживать одного особого пассажира. Им оказался Андрей Громыко, долгие годы возглавлявший Министерство иностранных дел Советского Союза. Как-то раз Громыко спросил меня, не пропущу ли я с ним на ночь стаканчик. Правила компании "Гунард" были столь строгими, что служащего могли уволить за что угодно, поэтому я спросил у главного стюарда, что мне в данном случае делать. "Все, что он пожелает, - ответил главный. - Если тебя попросят, ступай с ним в постель". Таким образом я повадился по вечерам распивать с Громыко коньяк. Наши беседы носили довольно высокопарный характер, потому как он не слишком-то хорошо говорил по-английски. Однажды поздним вечером накануне прибытия в Нью-Йорк он сказал мне: "Завтра в космос поднимется мячик". Я не мог понять, что он имеет в виду, и тогда он нарисовал на обратной стороне конверта Землю и круг над ней. Мне не пришло в голову ничего мудрее, нежели то, что он нарисовал Луну. А на следующий день было объявлено, что русские запустили первый в мире космический спутник. Это был исторический момент. Так что, окажись я в состоянии понять, что Громыко пытался сказать мне, я бы стал обладателем эксклюзивнейшей информации.

... Позже, плавая уже на корабле "Куин Элизабет", я встречал не однажды югославскую делегацию, также направлявшуюся в Организацию Объединенных Наций. Во время одного из таких путешествий маршал Тито подарил мне бутылку "сливовицы", а нашему капитану Дональду Маклину, казначею и главному стюарду, он вручил свои портреты в рамке, и они повесили эти портреты в своих каютах. Несколько недель спустя у нас на борту объявилась известная светская львица леди Докер со своим мужем сэром Бернардом, главой компании "Даймлер". С леди Докер путешествовала ее горничная, которой приходящая в раж после изрядного подпития леди отвешивала оплеухи. В свое время Нора Докер служила танцовшицей в Cafe de Paris. Она разъезжала на золоченом "Даймлере", и они с мужем владели 860-тонновой яхтой "Шемара". Леди Докер имела обыкновение являться позже всех к обеду, и американцы, ослепленные ее диадемой, думали, что она принадлежит к королевской семье, и потому вставали при ее появлении. Однажды я прислуживал ей за обедом и только собрался принести ее традиционный джин с тоником, как она подозвала меня и спросила нарочито громко: "Джон, если бы вы были капитаном на "Шемаре", вы бы держали на стене своей каюты портрет Адольфа Гитлера?" Будучи изрядно поражен, я сказал: "Думаю, что нет". На что она взвизгнула, указывая в направлении сидящего за соседним столом капитана: "Тогда взгляните на него! И это командующий гордостью британского торгового флота! Этим кораблем заправляет проклятый коммунист!" Сэр Бернард взирал на это с полной безучастностью, как он делал всякий раз, когда его супруга закатывала сцены. Капитан Маклин поднялся со своего места и, подойдя к расшумевшейся леди, попытался, приобняв, утихомирить ее: "Полноте, Нора..." Но она возопила еще громче: "Не смей прикасаться ко мне, проклятый коммунист!" Дело в том, что, будучи на коктейле в капитанской каюте, леди Докер увидела на стене портрет Тито. Однако причина ярости благородной дамы заключалась отнюдь не в том, что Тито был коммунистом: просто в свое время ее вышвырнули из Югославии за оскорбление в адрес некой высокопоставленной персоны...

Богатые тоже не хотят платить

Плавая позднее на "Каронии" в должности старшего ночного стюарда, я должен был отвечать за организацию бесчисленного количества экстравагантных вечеринок. "Карония" была кораблем миллионеров. По сути ее прибрал к рукам так называемый "Клуб 400" - четырехсот богатейших людей Америки. Перед началом 99-дневного круиза на борт по традиции поднимались фотографы компании "Гунард" и адвокаты пассажиров, а также их личные фотографы. И те и другие запечатлевали вид кают, после чего миллионеры начинали их тотальную переделку, сдирая все, что можно, и декорируя по своему вкусу. Даже мебель они доставляли на борт свою собственную. В конце вояжа каюты требовалось привести в их первозданное состояние, и тогда вся процедура шла по второму кругу: на борт снова поднимались адвокаты и фотографы, чтобы засвидетельствовать состояние корабельной собственности и собственности пассажиров и не допустить возможных скандальных разбирательств с компанией. Однако даром что пассажиры "Каронии" были несметно богаты, многие из них были готовы на все, чтобы не заплатить где только можно. Они, к примеру, частенько заявляли, что свалились с лестницы, и начинали требовать компенсацию, и тогда мне приходилось делать снимки обвиненных в преступлении ступенек, чтобы доказать их абсолютно безукоризненное состояние, и потом посылать отчеты в головную контору. Вымогатели подобного рода компенсаций со стопроцентной уверенностью рассчитывали на то, что Самуэль Гунард никогда не доведет дело до суда: он всегда уладит дело...

Мне доводилось видеть на борту герцога и герцогиню Виндзорских (отрекшегося от престола ради скандальной женитьбы на американке миссис Симпсон британского короля Эдуарда VIII с супругой), направлявшихся в Америку. Герцогиня имела обыкновение ходить в корабельные детские ясли и сидеть с детишками, а герцог в это время курил трубку в гостиной. Однажды герцог потерял свою самую любимую трубку, вырезанную в форме головы буйвола, и в поисках ее мы перевернули вверх дном весь корабль, но так и не нашли. Один из пассажиров явно присвоил ее в качестве сувенира. А потом я встретил на гунардовском лайнере свою будущую жену Бриджитт и сошел на берег, потому что работа на круизных кораблях не подходила для семейной жизни. Я устроился работать казначеем на первом из появившихся в Британии паромов, курсировавшем между Саутхэмптоном и Шербургом. И это был уже совсем иной мир, куда менее блистательный и роскошный, нежели на океанских лайнерах. Но зато в этом мире никто уже больше не швырял свою посуду в иллюминаторы..."