Ровно полвека назад, в 1954 году, я приехал из Пекина в Шанхай и впервые в жизни увидел "город небоскребов". Помню, как восхитила меня набережная Вайтань, вдоль которой выстроились высотные здания банков и отелей. Я поселился в одном из них на 21-м этаже, где когда-то любил останавливаться Шаляпин, и подобно ему любовался парусами рыбачьих джонок на реке Хуанпу.
В офисе по соседству меня принял самый богатый предприниматель страны. Это был "король шелка" Жун Ижэнь. Во время беседы официант подал, как мне показалось, кофе со льдом. Но это был неведомый мне кэкоу кэлэ. В переводе эти иероглифы значат "ласкает рот, ласкает душу". Убежден, что такая удачно подобранная транскрипция слова кока-кола во многом способствовала популярности данного напитка в Китае.
Как мне тогда рассказал Жун Ижэнь, шанхайцы раньше всех в Поднебесной познакомились с этим символом американского образа жизни. Еще в 1927 году в Шанхае был построен первый в Китае завод по производству кока-колы. Его неоднократно расширяли, и два десятилетия спустя он стал крупнейшим подобным предприятием за пределами США. Но кока-кола была популярна главным образом в приморских городах, где существовали иностранные концессии - в Шанхае, Кантоне, Тяньцзине. Тогда как глубинка по-прежнему утоляла жажду зеленым чаем.
Помнится, тогда же самый богатый шанхаец, впервые угостивший меня кока-колой, процитировал мне первую главу популярного американского учебника по маркетингу. В ней шла речь о том, что кока-кола стала одной из крупнейших транснациональных корпораций благодаря самым высоким в мире расходам на рекламу. Но если бы удалось убедить каждого из 600 миллионов китайцев хотя бы раз в неделю выпивать бутылку кока-колы, рекламировать этот напиток не было бы нужды.
За минувшие полвека население Поднебесной удвоилось. И пить кока-колу люди стали чаще, чем раз в неделю, особенно в городах. Неудивительно, что за годы реформ корпорация кока-колы потратила более 100 миллионов долларов на строительство в Китае двадцати трех современных предприятий, чтобы производить на месте прохладительный напиток, предназначенный "ласкать рот и ласкать душу".
Половина этой суммы вложена в Пудуне - "городе XXI века", что вырос напротив шанхайской набережной Вайтань на противоположном берегу реки Хуанпу. Построенный там завод "Цзиньцяо" имеет две самые высокопроизводительные линии по производству кока-колы. Но китайский филиал этой транснациональной корпорации награжден грамотой как "образцовое иностранное предприятие" не только за то, что по объему продаж оно вышло на второе место в Азии.
Концерн кока-колы проявил дальновидность, приняв активное участие в программе искоренения нищеты, масштабы которой, по оценке ООН, беспрецедентны в истории. За четверть века реформ число китайцев в абсолютной бедности сократилось с 25 до 3 процентов населения. Однако эти последние 36 миллионов человек живут в бесплодных, труднодоступных горных районах. Причем последние очаги бедности являются также заповедниками неграмотности.
Производители кока-колы правильно рассудили, что бедняк не станет покупателем их напитка, а выбраться из нищеты труднее всего человеку неграмотному. Поэтому они откликнулись на призыв участвовать в благотворительном проекте "Надежда" - финансировать начальное образование нуждающейся сельской детворы. Эта программа позволила усадить за парты более двух миллионов детей из бедных крестьянских семей, открыть семь с половиной тысяч сельских школ, оказать материальную помощь энтузиастам-учителям, добровольно отправившимся в очаги бедности.
Китайский филиал концерна кока-колы пожертвовал для программы "Надежда" полтора миллиона долларов. Он оплатил строительство пятидесяти сельских школ, помог получить начальное образование двадцати пяти тысячам крестьянских детей. Кроме того, он выделил более миллиона долларов в фонд стипендий для одаренных школьников, а также спонсировал проведение всекитайских молодежных соревнований по футболу и баскетболу на кубок кока-колы. Признаюсь, что подобные масштабы благотворительности остудили мой критический пыл в адрес символа американизации.