Поделиться
Если бы такой Смирнов был один, то можно было бы отмахнуться от его просьбы или не заметить ее. Но россияне всегда ездили добровольцами на Балканы, когда там обижали сербов. Так было в ХIХ веке. Так было на исходе века ХХ. На обильно политой кровью земле бывшей Югославии немало крестов с русскими именами.
Как человек попадает на чужую войну? Я не раз встречал там своих соотечественников, разговаривал с ними, случалось, делил с ребятами кров и хлеб и могу сказать, что у каждого своя история, своя судьба. Двух одинаковых, наверное, не найдешь. Попадались откровенные авантюристы, искавшие на фронтах острых ощущений. Встречались профессионалы-наемники, которым все равно где и в кого стрелять, лишь бы платили. Но все-таки больше было других - приезжавших с наивным желанием помочь братьям-славянам. Такие, если не погибали сразу, то, как правило, надолго застревали в окопах. Война имеет обыкновение пленять людские души.
Ровно пять лет назад, весной 1999-го, когда натовские самолеты бомбили Югославию, я рано утром пришел на белградский вокзал с намерением сесть в поезд, идущий на юг, в Приштину. Увы, минувшей ночью все основные мосты на железной дороге были разрушены, поезда отныне не ходили. Что делать? На пустынном перроне заметил двух молодых людей, в которых без труда можно было распознать земляков. Мы познакомились. Звали парней одинаково - Саша. Оба несколько лет воевали на стороне сербов в Боснии, а теперь, как я понял, координировали работу по нашим добровольцам в Косово. Саша-первый, тот, что хромал, был тяжело ранен, получил инвалидность и вместе с ней пенсию 500 немецких марок. Саша-второй работает водителем в Москве, однако при первой же возможности едет туда, где стреляют. Дальше мы путешествовали вместе на автобусе. У нас было время, чтобы поговорить.
Скажу сразу: они мне понравились. У этих ребят было обостренное чувство справедливости. Они сознавали, что если американцы и их союзники начнут против Югославии наземную операцию, то нет здесь такой силы, которая будет способна их остановить, сколько бы добровольцев ни приехало из России. Тех, кто станет сопротивляться, ждет верная гибель. Ну и что? Им казалось важным в этот момент поддержать народ, ставший жертвой агрессии, вот и вся мораль.
Мне показалось, что такая позиция заслуживает уважения.
Еще одна похожая встреча произошла в поезде, который шел к Белграду от венгерской границы. Моим соседом по купе оказался темпераментный осетин по имени Альберт. Вначале он меня удивил тем, что отправился в дальний путь, мягко говоря, налегке: Альберт путешествовал в спортивном костюме, кроссовках и с двумя потертыми полиэтиленовыми пакетами в руке.
Первый раз он взял в руки "Калашников", когда был конфликт в Южной Осетии. Теперь, узнав из телепередач о событиях в Косово, пришел в Югославское посольство на Украине и попросил визу. "Зачем едешь?" - спросили его. - "Хочу помочь". - "Кому?" - "Себе". Похоже, такой ответ вполне удовлетворил дипломата, потому что ему шлепнули в паспорт визу и дали телефон, по которому Альберт должен позвонить, прибыв в Белград.
"Пива хочешь?" - предложил я ему, желая закрепить наше вагонное знакомство. "Нет, я крови хочу. Американцев буду мочить". Затем он долго и в подробностях посвящал меня в тонкости искусства убивать, которому, судя по всему, обучился неплохо. "Да, - ошеломленно протянул я в ответ. - Боюсь, югославы тебя завтра же вышлют. Зачем им такие головорезы нужны?" - "Не вышлют, - убежденно возразил Альберт. - Я же не деньги зарабатывать еду, а идеалы защищать. У нас, на Кавказе, говорят, что милосердие надо проявлять только к достойному противнику. Эти агрессоры не достойны".
И опять трудно было не согласиться с ним. К тому времени я уже собственными глазами убедился в том, насколько несправедлива и преступна эта война. Под надуманным предлогом защиты косовских албанцев весь западный мир ополчился против маленькой Югославии. Европейское государство подвергли чудовищному унижению, разбомбили всю его инфраструктуру, убили более тысячи мирных жителей. И все ради чего? Если пять лет назад кто-то еще сомневался в ответе на этот вопрос, то сегодня сомнений уже нет. Удар по сербам стал этапом в новой глобальной американской стратегии, которая затем подобным же образом была реализована в Ираке.
Можно спорить об истинных целях этой новой политики, однако бесспорными для нас являются ее видимые последствия. В Косово до вмешательства натовцев не было изгнания одного народа другим. Был тлевший много десятилетий конфликт между сербами и албанцами, которые жили как бы параллельно, не соприкасаясь друг с другом, а в конце 90-х годов вступили в фазу вооруженного противостояния. Виноваты, как это чаще всего случается в подобных этнических спорах, были оба народа. Но мировое сообщество далеко не исчерпало цивилизованные методы для того, чтобы их примирить. Теперь же, после того как альянс западных стран, по существу, встал на сторону албанцев, в Косово имеет место самый настоящий геноцид: большая часть сербского населения покинула свои дома, пылают православные храмы и монастыри, уровень ненависти и экстремизма зашкаливает.
Нет, не все бомбы из тех, что были сброшены на Югославию пять лет назад, тогда взорвались. Многие еще ждут своего часа. А когда рванут, мало никому не покажется.
Однако вернемся к тому, с чего начали. Как же помочь нашему читателю Смирнову поехать добровольцем в Косово?
Я не стану называть здесь адреса и номера телефонов. Не буду советовать маршруты. Почему? Да потому, что не надо ехать добровольцем. Хороший порыв, благородный, и, надеюсь, бескорыстный, но не надо. Приложите, уважаемый читатель Смирнов, свои силы к чему-нибудь другому, хоть на Родине, хоть за ее пределами. Что же касается Югославии, то есть много причин, по которым следует отказаться от этой затеи.
Во-первых, по моему глубокому убеждению, любая стрельба в Косово (так же, как, впрочем, в Карабахе, Абхазии, в Приднестровье...) не поможет местным жителям решить их проблемы. Еще ни один межэтнический конфликт не загасили бомбами и пулеметами. Югославия - это часть Европы, а на этом континенте, как мне кажется, существуют цивилизованные способы примирять давних врагов. Если же применять силу, то только против явных преступников и только тем, кто на это уполномочен законом. Любые добровольцы в подобной ситуации будут лишь усугублять вражду.
Во-вторых. Пять лет назад, когда я спрашивал югославских военных, как они относятся к волонтерам из России, то слышал в ответ следующее: "Храбрых парней у нас у самих достаточно. Вы лучше помогите современными средствами ПВО". Тогда в силу разных причин Россия не помогла. Все наше участие ограничилось полусотней грузовиков с одеялами и назначением Черномырдина спецпредставителем по Югославии. Сегодня Президент Путин делает резкие заявления, а российская дипломатия действует более энергично. Надеюсь, что это далеко не все, что мы можем предложить в качестве помощи.
Если же это все, то моих аргументов для читателя Смирнова может оказаться недостаточно. И он по доброй воле отправится на войну.