— За последние десять лет площадь посевных земель в Амурской области уменьшилась в 2,6 раза. Если в 1985 году в обработке было 1,7 миллиона гектаров, то в 2003 году засеяли всего чуть более 640 тысяч. Резкий спад начался в 1990 году в послеперестроечные времена. Некогда отвоеванные у дикой природы земли десятками и сотнями гектаров стали превращаться в малопригодные для пахоты участки. В обыденном понимании Россия — страна большая, земли много, она прокормит. Но эффективное освоение сельхозугодий в значительной степени зависит от обеспеченности сельских хозяйств техникой. За время реформ, в связи с отсутствием у хозяйств финансовых средств, приобретение техники уменьшилось в десятки раз. Выбытие техники не компенсируется ее приобретением. В целом по стране пополнение машинно-тракторного парка составляет от одного до трех процентов в год, а списание — шесть-восемь.
Тракторный парк уменьшался в размерах с той же скоростью, что и пахотные земли. В 1990 году в нашей области на ходу было 16,5 тысячи тракторов, а на первое января текущего года числится только 6 тысяч 730 машин. С комбайнами та же история, в 1990 году их было 5147, на начало 2004 года — только 2300.
Для непосвященных это, может быть, лишь сухие цифры, а для аграриев — как приговор. Большинство машин давно перешагнуло пенсионный возраст. Состояние тракторов, можно сказать, на грани... нервного истощения механизаторов. Закупка новой техники такая же редкость, как дождь в пустыне. В хорошие времена, с 1985-1990 годы, Амурская область закупала по 700 единиц сельскохозяйственной техники в год, теперь крестьяне радуются и десятку новых машин.
— Выход какой-то есть?
— Ищем. В этом году мы заключили договор с Агромашхолдингом на поставку техники. По федеральному лизингу областная администрация предоставила гарантию на 88 миллионов рублей. На эти деньги мы и приобретаем 48 зерноуборочных комбайнов.
Заключен предварительный договор на поставку 52 тракторов производства Волгоградского тракторного завода. Оплата — через областной бюджет.
Конечно, средства выделены небольшие. Стоимость гусеничного трактора где-то 440 тысяч рублей. При том положении тракторного парка, которое сложилось на сегодняшний день, нам нужно в год покупать пятьсот машин. Без гусеничной техники в наших условиях вырастить и собрать что-либо сложно. Но пока приобретаем всего десять процентов от необходимого. Но и это уже неплохо, последний раз технику партиями мы закупали в 1994 году.
— Как агрокомитет выбирает районы, куда будет поставляться новая техника?
— Главное условие — финансовые возможности аграриев. Или, лучше сказать, просто возможности хозяйств рассчитаться с поставщиком хотя бы своей продукцией. Сельхозтехника будет отдана в лизинг на семь лет. Наценка небольшая. ГУП «Агро», кроме трех процентов, практически ничего и не берет.
К 2003 году наши хозяйства были должны всего 24 миллиона рублей. Прошлогодняя природная стихия лишила область урожая, поэтому сумма долга возросла до 188 миллионов рублей. Но этот долг пролонгирован. Стихийные потери должны быть компенсированы из федерального бюджета, а значит, долг уменьшится.
— Уменьшится, но останется. В следующем году смогут ли хозяйства решиться еще на одну закупку техники, ведь они уже на семь лет связаны долговыми обязательствами?
— Взаимоотношения с Агромашхолдингом рассчитаны на то, чтобы технику закупать ежегодно. Как я уже говорил, в ГУП «Агро» есть уставный фонд. И на следующий год там тоже подразумевается определенная сумма, которую можно потратить на трактора. К тому же семь лет — срок для оплаты долга очень выгодный. Сейчас мы все просчитываем, чтобы не разрушить наши планы по обновлению техники. Печальный опыт, когда загубили лизинг, уже есть. В 1993-94 годах после приезда экс-президента Ельцина область взяла в лизинг шестьсот комбайнов. Мы до сих пор еще за них не рассчитались.
Работать с Россагроснабом стало невозможно, так как для проведения серьезных деловых разговоров нужно было вначале погасить этот долг. А почему он за нами тянется? Потому что тогда технику раздавали всем, кто изъявлял желание ее приобрести. Не смотрели, есть ли у хозяйства возможности для расчета или нет. При этом цена у комбайнов той партии была смешная.
К примеру, в прошлом году чтобы выкупить этот комбайн, нужно было заплатить всего 57 тысяч рублей. По нынешним временам это небольшие деньги за такую технику. У некоторых самых бесперспективных хозяйств мы были вынуждены эти «ельциновские» комбайны забрать. Теперь договор с аграриями составили таким образом, что если хозяйство не может заплатить второй взнос, то техника изымается.
— Рассматривался ли вариант создания областного парка сельхозтехники, чтобы отдавать аграриям технику в аренду?
— У областного бюджета нет такой возможности. Мы думали над созданием машинно-технологических станций. Это и есть вариант арендных взаимоотношений с хозяйствами, но, как я уже сказал, на все нужны деньги.
— А какого года выпуска самый старый трактор, который используется на больших пашнях?
— Скажу только одно, что тракторный парк изношен практически на сто процентов. Знаю, в области работает «Кировец» 1971 года выпуска. А вообще у нас много гусеничных тракторов ДТ-75, которые серийно выпускаются на Волгоградском тракторном заводе. Этому легендарному трактору, известному каждому механизатору в советских, а теперь в российских хозяйствах, исполняется 40 лет. Мы знаем, что ДТ-75 и его модификации, несмотря на свой почтенный возраст, востребованы потребителями. Этот трактор эффективно справляется с теми нагрузками, на которые он рассчитан, надежен, если даже случаются неполадки, что бывает с техникой производителей, механизаторы точно знают, как отремонтировать любую неисправность. И что немаловажно для сельхозтоваропроизводителей: ДТ-75 — самый дешевый трактор на рынке. Но и такой сравнительно дешевый трактор купить далеко не каждому по карману. По нормам продолжительность «жизни» агротехники — девять лет. Это амортизационный срок. Но так получается, что на наших полях машины часто отрабатывают по три срока. Вообще, такая ситуация не только у нас, а по всей России.
— При этом перед хозяйствами стоит вопрос: «Какой трактор приобрести: российский или дорогой импортный?»
— Безусловно, наши трактора уступают зарубежным аналогам по дизайну, комфортности или насыщенности электроникой, но отечественные более приспособлены к условиям эксплуатации, менее требовательны к обслуживанию, качеству топлива и масел и, наконец, гораздо дешевле. Да, импортная техника лучше, но и стоит в десять раз дороже. А это значит, что затраты войдут в себестоимость сельхозпродукции. Так что после этого не следует удивляться росту цен на сельхозпродукцию.
В конечном итоге все зависит от возможностей местных бюджетов. Вот, к примеру, у меня есть обзор финансовой поддержки аграриев регионами страны. Амурская область здесь на четырнадцатом месте снизу, а ведь в России 89 регионов. Представьте и сравните. В 2002 году в Хабаровском крае на один гектар поддержка составляла три тысячи шестьсот рублей, в Республике Саха (Якутия) — десять тысяч рублей на гектар сельхозугодий. У нас два года назад поддержка из областного бюджета была 137 рублей.
— Разве это не связано с пропорцией площади пахотных земель к общей площади территории?
— Напрямую. В Амурской области в распоряжении аграриев 600 тысяч гектаров, а в Хабаровском крае посевная площадь тысяч сорок, не больше. Тем не менее в соседних регионах больше возможностей для помощи своим сельхозтоваропроизводителям.
— Какую роль играет Амурская область в поставке сельхозпродукции на рынки страны?
— Наша область — житница Дальнего Востока только потому, что по объемам сельхозпродукции впереди других территорий ДФО. Больших прибылей от наших пахотных земель мы не имеем.
— Сейчас немало говорят: чтобы территория развивалась, нужно избавляться от убыточных производств.
— 2002 год был не просто урожайным для нашей области, а рекордно урожайным. Мы получили двести миллионов рублей прибыли. Но зато в прошлом году эти деньги, можно сказать, унесла стихия. Финансовый результат прошлого года для аграрной отрасли Амурской области идет с минусом. Природа постоянно подтверждает статус нашей территории как зоны рискованного земледелия. Вообще сельское хозяйство никогда и нигде высокорентабельным не было. Достаточно сказать, что практически все развитые капиталистические страны держат свои хозяйства на дотациях. Одна из причин наших убытков — непомерно высокие цены на ГСМ, дорогая электроэнергия. В последние годы советской власти, чтобы купить комбайн, требовались сорок тонн пшеницы. Сегодня стоимость этой техники эквивалентна семистам тоннам зерна. Почти в двадцать раз больше!
Цены материальных затрат аграриев и стоимость их продукции несоизмеримы. Если бы хозяйства вносили размер затрат в стоимость своей продукции, как это делают энергетики, то хлеб стоил бы гораздо дороже, чем мы за него платим. Цены на ГСМ взвинчены до предела. Пример: раньше за один килограмм зерна можно было купить три килограмма дизтоплива. Сейчас за один килограмм дизтоплива крестьяне отдают от трех до пяти килограммов зерна. Это как раз то, что мы называем диспаритетом цен.
Что касается избавления от убыточных производств… Чем мы людей займем? Ведь значительная часть людей живет в селах. К тому же мы не должны быть зависимыми от импортной продукции.
По законам экономики сельскохозяйственную отрасль многие оценивают как невыгодную, но по законам реальной жизни амурчанам без нее никуда.