Поделиться
Я видела снимки, которые сделали врачи, готовя Антона Клюева к операции. Без содрогания смотреть на них невозможно. Именно поэтому его маме разрешили взглянуть на сына только после того, как жуткие раны были закрыты бинтами.
- Не дай бог пережить такое, - рассказывала мне мама Антона, еле сдерживая слезы. - Собака росла вместе с детьми. Почему она бросилась на сына, я не знаю, он был дома один. Мне сообщили о трагедии, когда его уже увезли в Люблинскую районную больницу. Оттуда сына направили в Омск. Если бы не помощь главврача детской городской больницы N 3, который посоветовал обратиться в Центр охраны здоровья шахтеров в Кузбассе, неизвестно, чем бы все закончилось. До перелета в Ленинск-Кузнецкий Антон находился в третьей городской, потому что микрохирурги областной омской больницы отказались брать его к себе. Они очень долго консультировались и не давали окончательного ответа. В Центре охраны здоровья шахтеров Антона прооперировали на двадцатые сутки (!) после трагедии, куда его доставили вертолетом. То, что я здесь увидела, - это высочайший профессионализм. Я очень благодарна всем врачам Центра за их поддержку и чуткое отношение. Меня разместили в одной из палат и дали возможность каждый день навещать сына, хотя такое здесь не предусмотрено.
Рассказывает Леонид Афанасьев, заведующий отделением пластической и реконструктивной микрохирургии:
- Такой травмы за почти тридцать лет своей работы я еще не видел. Сейчас Антону мы спасаем левый глаз, у которого овчарка съела верхнее веко. Первую операцию мы делали вместе с офтальмологами, которых приглашали из Кемерова. Наряду с ними в операции одновременно принимали участие девять хирургов и два анестезиолога. Операция длилась десять часов. За это время офтальмологам удалось сформировать слезный проток, который очень важен для глаза. Ведь если он не будет смачиваться слезой, то непременно погибнет. Сейчас прооперированный глаз зашит. Правую пустую глазницу врачи подготовили к протезированию. Нейрохирурги работали с черепом, на котором остались следы от клыков собаки. Микрохирурги занимались другим. Представляете, оголенный череп тридцать на сорок сантиметров! Да к тому же на левой височной области полностью вырваны кровеносные сосуды. Поэтому, чтобы пересадить кожу, надо было сначала "включить" в работу вену и артерию, которые бы давали жизнь пересаженной части. Для этого мы решили использовать большой сальник из брюшной полости, что находится под кожей живота (на фотографии он выглядит как сетка из многочисленных сосудиков. - Авт.). Однако это далеко не безобидная операция. Дело в том, что сальник препятствует слипанию кишечника и его "забор" может привести к серьезным осложнениям, а в 10% случаев - к смерти пациента. Мы готовились к операции три дня. Антон плохо спал, заговаривался, были галлюцинации, он испытывал сильнейшую психотравму. И если на сегодняшний день с хирургической точки мы сделали все, что запланировали, то с его внутренним состоянием психологам пока справиться не удалось.
На сегодняшний день Антон не разговаривает. Ему вставлена в трахею трубочка, которая отсасывает скапливающуюся жидкость из бронхов. Это сделано потому, что голова находится в фиксированном положении и самостоятельно очищать бронхи невозможно. Мы с ним общаемся так: если он согласен с моим вопросом, он пожимает мне руку.
и еще факт
Сашу снова поставили на ноги
Это уже вторая уникальная операция хирургов из Кузбасса. Чуть раньше
они пришили пятикласснику Саше Устюжанину обе ноги, отрезанные поездом.
"Скорую помощь" вызвал его друг, с которым они весело проводили время,
цепляясь за проходящие составы.
- Похоже, что Саша до сих пор не осознает, что с ним произошло, - говорит Николай Синица, заведующий детским отделением ортопедии и травматологии. Подумаешь, ноги пришили! Ему кажется, что завтра он встанет c больничной койки и сразу начнет ходить. Но это не так. В центре ему придется лежать еще как минимум полгода, ведь заново научиться стоять на пришитых ногах - процесс долгий и мучительный. Сейчас к нему постепенно возвращается чувствительность, но пальцы на ногах пока не двигаются. Подобную операцию делали в середине 80-х годов в Латвии. В одной из деревень ножами сенокосилки отрезало девочке обе ноги. Но там не было раздробленных костей, как в случае с Сашей Устюжаниным, когда колеса поезда буквально "подмяли" его ноги до щиколоток. Хирургам пришлось ровнять края осколочных ран, чтобы сделать микрохирургическую операцию. Поэтому сейчас он стал чуть ниже ростом.
- Потеря крови была очень большой, - рассказывает микрохирург Леонид Афанасьев. - И для нас на чаше весов стояла либо жизнь, либо ноги. И если бы Сашу привезли к нам ночью, а не днем, когда на месте были все специалисты, я бы навряд ли решился на операцию. По времени она шла недолго - всего пять часов. Но это были очень тяжелые часы. Приходилось работать быстро, чтобы сшить сосуды и сухожилия, закрепить стержнями кости и успеть "подключить" пришитые ноги к кровотоку. Работало несколько бригад врачей. За время операции из Саши вылилось шесть литров крови! Если соотнести этот объем с его небольшим весом, то он умер бы на операционном столе дважды. Только благодаря уникальному аппарату, который собирал всю вытекающую кровь с организма, очищал ее и вновь гнал назад внутрь, мы смогли завершить операцию удачно. Надо отдать должное отделению реанимации, врачи которого помогли Саше восстановить в крови содержание белков, что были "вымыты" за время операции. Сейчас он переведен из отделения реанимации в обыкновенную палату и к ногам постепенно возвращается чувствительность.