Поделиться
- Вы заранее готовите программу своих совместных выступлений с "Сирином" и Старостиным или это будет экспромт, импровизация?
- Это будет опыт совместного сосуществования. Нет, какие-то вещи мы, конечно, готовим, но только для того, чтобы чувствовать себя свободнее, когда выйдем на сцену. Есть какая-то отправная совместная программа, которую мы положим в фундамент, а дальше все будет как Бог на душу положит. Несколько моих песен будет точно.
- Ваш последний альбом - достаточно сумрачный, а на вашем концерте, по словам вашего коллеги Андрея Котова, будут звучать и пасхальные песнопения. Диковинное получится сочетание.
- Я этих цветовых-световых характеристик, честно говоря, не понимаю. Да, есть музыка радостная, грустная, печальная, отчаянная. Но прежде всего песни делятся на адекватные и неадекватные: если в музыке звучит то же, что и в сердце, значит она "веселая". Главное - это не "цвет" эмоции, а ее сила. А если кто-то врет и поет не то, что есть у него внутри на самом деле, то она получается грустной, даже если она вся состоит из мажорных аккордов. Ван Гог веселый? Вермеер? Страшные скорее. Зато искренние. И мне кажется, наше достоинство в том, что в нашей стране мы играем самые адекватные и самые музыкальные вещи.
- Вы уже несколько лет проводите совместные выступления и с архаичным "Сирином", и с авангардистами из "Волковтрио". У вас никогда не было проблемы "разницы культур"?
- Никогда не было, я всегда чувствовал, что мы с ними, ну... как бы из одного дома. Главное - не думать, что твой персональный и музыкальный мир - единственный; на самом деле этих миров много. И как только ты понимаешь, что мир большой и он един, и ты можешь всегда найти в нем место, становится... ну, кайфово, наверное, другого слова не подберешь. Мне кажется, что все настоящее всегда имеет один корень, и я никогда не думал, что то, чем занимается, к примеру, Андрей Котов, - это более настоящее, чем то, что делаю я. Важно только понять, в какую сторону вместе идти в поисках этой общей подлинности.
Мы сейчас репетировали, и я понял, что у нас получается сделать одну очень важную вещь - за счет традиционных и нетрадиционных влияний привести авангард и архаику в понятное, человеческое состояние, в котором его можно легко воспринять и он без труда доходит до сердца.