Поделиться
День для приема оказался сложным: вчера Россия и ЕС подписали протокол о присоединении нашей страны к ВТО. Неформальные переговоры шли всю ночь с четверга на пятницу, так что министр практически не спал.
В Минэкономразвития есть собственная приемная, но там перед посетителями предстают в лучшем случае замы. Впрочем, и теперь бесполезно занимать очередь с утра и писать номерки на ладони: заявки на встречу с министрами надо подавать заранее, особые люди отсеивают откровенно больных на голову, по мелким вопросам с ходу дают поручения. Наконец вчера 11 избранных таким образом граждан потянулись от метро "Краснопресненская" к Белому дому. Выделялась колоритная группа женщин с мощными рюкзаками за плечами. Женщины увидеть министра не надеялись, но делегировали к нему длинноволосого мужчину. "Ты там громче говори и короче", - напутствовали они его. Мужчина должен был рассказать Грефу о вреде ИНН и электронного паспорта с точки зрения православной морали. Дамы меж тем развернули под носом у охраны выставку церковной литературы. Опешившая охрана даже не пыталась препятствовать.
Что нужно российскому народу от министра Германа Грефа? Как ни странно, никто не пришел просить за себя, исключительно за отчизну. Почти все принесли проекты обустройства России. Конкретнее всего просьба у ветерана войны, который пришел требовать, чтобы запретили пункты по приему цветного лома.
- А то у статуи Чапаева конскую голову отрубили и сдали, куда это годится? - волновался старичок.
Дождавшись своей очереди, ветеран побеседовал с Грефом о Чапаеве, узнал, что министр не может запретить прием цветного лома, но "проблема есть", а потом неожиданно вынул газету, в которой было написано, что Абрамович купил "Челси", и просто сказал:
- Вот, и это меня тоже волнует.
Греф от экспромта не растерялся:
- Каждый человек имеет право так потратить свои деньги, как он считает нужным. Но если с точки зрения общества это выглядит неприемлемым, то надо подумать, как это сопрягается с моралью. У бизнеса есть моральная обязанность инвестировать в экономику страны, создавать рабочие места.
Старик вышел от министра сияющим, как ордена на его груди.
Другой посетитель говорит, что народ, покупая пакет молока, может сам набрать денег для строительства любого, самого современного завода. Греф интересуется, каким же образом. Оказывается, для этого нужно создать муниципальное народное предприятие. Греф честно признается - "я вас перестал понимать". Тот тушуется еще больше. Чтобы сбить волнение, министр интересуется биографией собеседника. Выясняет, что перед ним сидит преподаватель английского языка, успевший после перестройки поработать в охранной фирме, а также представителем швейцарской компании по производству пакетов. Наконец беседа плавно переходит к предмету, но теперь уже министр берет в руки нить - задает вопросы.
Выясняется, что посетитель верит, будто найдутся такие предприниматели, которые откроют магазин, вся прибыль которого будет идти только на социальные программы. Он уже пробовал такое сделать, но, во-первых, желающих меценатствовать таким способом не нашел ("я бы тоже отказался, - заметил Греф, - и отдал бы деньги в детский дом"), во-вторых, местные власти препятствия чинят. Нужна помощь государства. Министр подводит черту:
- Вы предлагаете утопическую идею. Я не верю в утопии. Но я верю в то, что у нас есть люди, готовые отдать часть заработанного другим людям. Я готов с вами поэкспериментировать. Пишите бизнес-план, его рассмотрят два руководителя департаментов. Но учтите, максимум, чем я могу вам помочь, - подыскать помещение. Если у вас получится - ждите в гости.
И этот "утопист" тоже выходит от Грефа с улыбкой облегчения на лице. Как и тот, кто предложил Грефу проект "государственной поддержки рыночных технологий, кардинального снижения издержек в промышленности и энергетике как условие осуществления низкоценного жилья для военнослужащих". Как те, кто принес министру проект улучшения добычи пушнины, или план создания Агентства стратегических проектов.
Итак, Греф, человек, которому, как говорят люди, его знающие, причесаться некогда, потратил три часа на живое общение с народом. Народ у нас - мечтатель, и это здорово. При любом режиме мы будем думать, как обустроить Россию "вообще", мысля масштабами не меньшими, чем миллиарды долларов, но разводя руками в бессилии привести в порядок собственный подъезд. Таковы мы, и с этим ничего не поделаешь. Но сказать, что весь смысл затеи просто в "выпускании пара", - как-то язык не поворачивается. Если вдруг у "утописта" получится сделать благотворительный магазин или сам Греф, когда зайдет в правительстве речь о ломе цветных металлов, вспомнит вдруг старичка и его статую Чапаева с отрезанной головой и этот живой пример поможет сломать сопротивление лоббистов - уже хорошо. А экономика - она ведь и складывается в том числе из малых дел, и делают ее маленькие люди.