В первую очередь это касается удвоения ВВП. Я всегда говорил, что призыв добиться этого за десять лет - хороший политический лозунг. Замечательно, когда экономика каждый год прибавляет по 7 - 8 процентов. Но такие высокие темпы десять лет подряд, как правило, не держатся. Мне могут возразить: "А как же Китай?" Отвечу. Ситуация в России существенно отличается от китайской. Там аграрная экономика, которая поставляет в города дешевую рабочую силу. У нас таких резервов нет. В России, наоборот, начиная с 2007 года будет идти прямое сокращение экономически активного населения. Я не против удвоения ВВП, но не хотелось бы, чтобы мы ставили перед собой задачи, которые могут нарушить нормальное здоровое развитие экономики. Тем более что одновременно мы намерены проводить и структурные реформы. А они на первом этапе обычно влекут за собой снижение темпов роста. И тогда перед нами встанет первая дилемма: либо из последних сил количественно наращивать темпы, либо качественно развиваться.
Вторая дилемма возникает в связи с задачей резко снизить инфляцию. В моей душе борются два начала. С одной стороны, я сам три года говорил, что экономика, которая выходит из кризиса, не может жить при инфляции выше 10 процентов. Президент сказал о 3 процентах, до которых за два года необходимо довести инфляцию в России. И это тот показатель, который характерен для всех развитых стран с рыночной экономикой. Но у меня остаются опасения. Россия получает большие нефтяные доходы, которые необходимо вовлекать в экономику страны, но так, чтобы не вызвать при этом всплеск инфляции. Допустим, упор будет сделан на стерилизацию этих средств: вывоз капитала, бюджетный профицит, стабилизационный фонд либо мы продолжим опережающими темпами отдавать внешние долги. Это наиболее быстрый путь. Но в этом случае экономика большого эффекта не получит. Да, инфляция будет низкая, но мы войдем в противоречие с повышением темпов экономического развития.
Последние годы в России держалась довольно высокая инфляция, но при этом нефтяные доллары превращались в золотовалютные резервы. Центральный банк печатал рубли, они попадали в оборот. Безусловно, часть образовавшейся новой ликвидности (денежное предложение на рынке) "уходила" на рост цен. Но остальные-то средства все-таки работали на экономику. В 2003 году у нас было такое соотношение: рост денежной массы - 50 процентов, инфляция - 12 процентов, а на увеличение объема ликвидности уходило 38 процентов. Благодаря этому быстро росли активы банковской системы, она смогла увеличить кредитование экономики. А больше кредитов предприятиям - больше возможностей для развития производства.
Тем не менее и сейчас уровень монетизации (отношение денежной массы к ВВП) российской экономики все еще остается очень низким. За последние годы он, правда, вырос с 14 до 25 процентов ВВП. Но все равно это примерно в четыре раза меньше, чем в большинстве стран. Но если вы начнете наращивать денежное предложение, то очень быстро подхлестнете инфляцию. А если откажетесь от этой затеи, то ограничите возможности для экономического роста. И эти противоречия придется решать. Думаю, с резким снижением инфляции торопиться не стоит.
Это же касается полной конвертируемости рубля, которую надо провести раньше сроков, намеченных Центробанком. Когда говорят, что необходима дальнейшая либерализация валютного регулирования, здесь мне все понятно. Давайте шаг за шагом это делать. Но прямого навара мы не получим. Сегодня ситуация такова, что полная конвертируемость рубля означает снятие всех ограничений на движение капитала. По моим представлениям, учитывая те взаимоотношения между бизнесом и властью, которые сегодня существуют, утечка капитала будет нарастать. И административные барьеры здесь не помогут.
В Послании также сделан акцент на налоговую реформу. Она предполагает дальнейшее крупное снижение налогов. В первую очередь - единого социального налога (ЕСН), который является источником обеспечения и пенсионной реформы, и реформы обязательного медицинского страхования. Одновременно надо обеспечить, например, повышение пенсий, потому что они у нас чрезвычайно низкие, бороться с бедностью. Откуда брать деньги? Единственный выход из этой дилеммы заключается в том, чтобы люди, которые сегодня работают и выйдут на пенсию через 20 - 30 лет, вносили часть своих личных доходов в пенсионные накопления. Это же касается и обязательного медицинского страхования. Так делается во всех странах. Россия пока - исключение.
Надо также учесть, что со снижением ЕСН государство практически исчерпывает резервы для дальнейшего облегчения налогового бремени. Его минимальную величину у нас не следует опускать ниже 30 процентов ВВП. В противном случае возникнут проблемы с выполнением тех обязательств, от которых государство не вправе отказываться. Например, рост заработной платы бюджетников зависит от тех сумм, которые поступают в бюджет от сбора налогов. А государство и так экономит на людях, которым платит, если судить по зарплатам учителей и врачей. Отсюда - высокий уровень бедности. И если президент говорит о необходимости оптимизировать государственные расходы, то надо понимать, что это прежде всего относится к реформе бюджетных учреждений. О чем в Послании сказано достаточно емко. Например, о том, что необходимо перейти от бюджетного финансирования по сметам к "бюджетированию по результатам". Это означает, что деньги из бюджета будут выделять не на содержание стен и сотрудников, а на выполнение конкретных программ. А потом по четким критериям судить: есть достижения или их нет. Это, конечно, напрямую расходы не сокращает, но дает возможность тратить их более разумно и эффективно. Принципиально важный момент для развития экономики. Дела будут идти хорошо лишь в том случае, когда в обществе увеличится радиус доверия и повысится социальная солидарность. А это невозможно в стране, где существует такой колоссальный разрыв между доходами учителей, предпринимателей и банкиров.
Мы должны думать о том, чтобы люди и в нынешних условиях могли нормально жить и относиться к себе с уважением. В этом плане намеченные социальные реформы (жилья, здравоохранения, образования) становятся ключевыми. Все они ориентированы на переход к постиндустриальному обществу. До сих пор мы все время имели дело с реформами, обеспечивающими переход от плановой экономики к рыночной. Просто зациклились на этом. На самом же деле ситуация давно изменилась. Ведь что такое постиндустриальное общество? Это не только возможность общаться по Интернету, разговаривать по мобильным телефонам и прочие прелести. Это общество, в котором мало детей, но много пенсионеров. И оно должно нести большие расходы на поддержание стариков и на их лечение. Эту ответственность гражданам придется разделить с государством. И наконец понять, что прежняя жизнь ушла от нас безвозвратно.
И, конечно, очень важно, чтобы эти перемены не стали поводом для очередного общественного шока. У общества должна быть возможность контролировать деятельность власти, а при необходимости - и влиять на ее решения.