Поделиться
Близкий Восток
Ударными стали три последних дня "Кинотавра". На его старте показали оранжерейное кино Соловьева "О любви", выпестованный цветок, такой Чехов-Чехов, и совершенно непринципиально, получит ли он "Золотую розу": лепестки не растеряет, порхающих цифровых бабочек не распугает. С Хотиненко ситуация драматичнее. Выполняя социальный заказ, режиссер кино снял хорошее, прокатное, явил миру такого командира подлодки, который, будь роль у него побольше, мог бы стать новым национальным героем. Но еще до оглашения результатов режиссер успел обидеться на коллег и поставить себя выше многих - не самая удачная позиция, особенно накануне раздачи призов.
Автор "Шиzы" Гульшад Омарова, режиссер из Казахстана, поражала скромностью, с которой держала речь перед сеансом. Она сказала спасибо фестивалю за неделю на море, подаренную героям ее картины. В фильме снимались два мальчика из детских домов - 15 и 9 лет. И вот - "море, солнце, бананы, пирожные, ребенок бегает, радуется, не может поверить, что все бесплатно"... Рассказала про человека, который однажды подошел к ней и попросил: "Я работаю на кулачных боях. Мне 23 года, у меня все уже отбито. Ты меня запомни, может, снимешь что-то про это". И вот эта хрупкая девушка сняла картину с невероятно жестоким началом. Пожалуй, слишком жестоким для женщины - такие реки крови в сценах боев до нее можно было увидеть разве что на самих боях. А такой финал, когда вышедшего из тюрьмы героя встречает дождавшаяся его любимая женщина с букетом, разве что в американских фильмах с их хеппи-эндом. Но скорее всего дебют Омаровой не останется незамеченным. К ней уже после просмотра выстроилась очередь желающих купить копию для показа.
Роман Балаян молчал шесть лет. И прервал паузу, чтобы снять кино для себя. Действие происходит в интернате для слепоглухонемых детей. Играют дети действительно слепые, глухонемые. Счастливые. Снимал Балаян фильм "Ночь светла" по мотивам рассказа Александра Жовны "Эксперимент". Сценарий отличался от рассказа, фильм - от сценария. Почему он взял это? "Да разве объяснишь... Какая-то дама тебе кажется ближе, какая-то - дальше. Мои герои не делают того, чего бы не сделал я. Я снимаю редко, особенно последние 15 лет. У меня нет желания снять фильм, чтобы критики, друзья сказали: вот это классно. Мне больше хочется побыть хорошим в жизни". Персонажей у него в картине немного - по его собственному признанию, он не любит, когда много персонажей, не знает, что с ними делать, "куда их совать в кадр".
Черно-белое кино Сергея Урсуляка "Долгое прощание" по Юрию Трифонову настолько выделяется самобытностью, какой-то старомодностью и антикассовостью, что скорее всего главный приз оно и получит. 50-е годы. Лица людей, к которым грязь не липнет, но судьбы им ломает. Размышления на универсальные человеческие темы. О том, что когда в тридцать не складывается ничего, кажется, что жизнь закончена, а ближе к шестидесяти понимаешь, что времена, когда тосковал, бедствовал, почти нищенствовал, были лучшими в жизни. Что для человеческого счастья нужно столько же счастья, сколько и несчастья. И что - уже менее глобально - как только в женщине могут уживаться искренняя любовь к мужу и не менее искреннее чувство к другому мужчине? Картина тонкая и светлая. Про время, которое нас меняет, про его текучесть, про то, что все в жизни будет, когда уже мало что будет нужно.
Эмоциональное впечатление "Долгое прощание" произвело огромное. Уже говорили о наконец восстановленном торжестве языка кино. О человеческих отношениях, которые надо беречь и хранить, и стараться это делать не только в кино, но и в жизни. О чудо-фильме, который кассы большой его создателям не принесет, но самых высших похвал заслуживает точно.
Павел Чухрай в фильме "Водитель для Веры" краски, конечно, сгустил. Действие происходит в 62-м году. У генерала новый водитель - парень из детдома, на лице которого написано, что он хороший и искренний человек. И вот он оказывается в центре политических интриг. Генерала убивают, жизнь водителя из-за его человеческой порядочности летит под откос...
Но Чухрай снимал не про политику. Про родство душ, про то, что не совсем все по схеме получается в жизни. В нового водителя влюбляется хромая дочь генерала, он ее скорее жалеет, чем любит, но дело идет к свадьбе... Мужики, которые делали карьеру через бабу, всегда вызывали брезгливость. Но этому сочувствуешь. Ведь в хромой героине он жалеет себя, такого же одинокого, как и она. А любит он дочь генерала или только жалеет - вопрос для картины не праздный. Актеры на съемках хотели, чтобы любил. Режиссер настоял на обратном и их экранные чувства приглушил. Что нужно было для финала, когда герой, рискуя жизнью, спасает ребенка убитой генеральской дочери. Парня великолепно играет Игорь Петренко, и впору констатировать: на экраны пришел новый суперположительный герой. 29 июля картина выходит в России с рекордным количеством копий стартового тиража. А отчаянные зрительницы уже рвутся к телу Петренко, утверждая, что Тома Круза с ним и рядом не стояло...
На фильм Валерия Тодоровского "Мой сводный брат Франкенштейн" ставка делалась большая. Картина показывалась последней в конкурсе, ажиотаж вокруг нее большой. Но к финалу все выглядели подавленными. К кино претензий нет - крепкая работа. Давил сам сюжет сценария Геннадия Островского - про ту войну, которая живет в человеке после возвращения домой из Чечни, Афганистана. Про ту правду, которую все знают, отправляя восемнадцатилетних детей убивать, но с последствиями которой мало кто потом сталкивается.
Из армии пришел сводный брат. В голове у него война. Он ушел туда ребенком - вернулся сумасшедшим. Отныне война живет с ним и никогда уже его не отпустит. С кровью, перестрелками, безумными глазами Тодоровский снял отчаянное пацифистское кино. Про вернувшихся из ада в мирную жизнь. Со сдвигами в сознании, со страхом на всю жизнь, с полной непригодностью для мирной жизни, они такие возвращаются с войны все. По крайней мере в картине Тодоровского. Когда один из них - "сводный брат" (его играет Даниил Спиваковский) старается в Москве уберечь близких ему людей от вымышленной им же опасности, их-то - близких - от сумасшедшего вояки милиция спасает. А что становится с ним в конце фильма - сплошная риторика. Тодоровский знает, на какие педали жать: когда на жалость зрителя, когда на страх, но понятия не имеет, что с этими искалеченными судьбами делать...