Поделиться
Сегодня мы беседуем с заместителем генерального директора Третьяковской галереи, членом Московской городской комиссии по монументальному искусству Александром Морозовым.
- Александр Ильич, в последнее время у нас все чаще появляются памятники не великому и знаменитому, а простому и необычному. Взять того же печального дворника во Владимире, "Копейку" в Москве, воронежского котенка с улицы Лизюкова. Это что, некая новая мода?
- Я думаю, что у нас есть стремление насытить какими-то знаками, символами памяти свой быт. И если это частная инициатива, которая идет непосредственно от людей, то я считаю, что этому мешать не нужно.
- Кстати, в Германии очень распространена такая практика - там чуть ли не на каждом шагу встречаются так называемые "народные" скульптуры. В Америке тоже популярны памятники чему-то простому, например, на одной из улиц поставили памятник портному, а на вокзале стоит гипсовая очередь.
- В Штатах эта тенденция связана с художественным течением поп-арт. Оно давало практически документальный слепок человека. Это были представители самых разных социальных слоев общества, что как бы выражает демократический дух их общества. У нас таких памятников практически не было. Хотя в некоторой степени использовать стилистику поп-арта вот такого документализма попытался Рукавишников в памятнике Юрию Никулину, и, я считаю, довольно удачно.
- А все-таки у памятников есть своя мода? Скажем, одно время были популярны какие-то героические монументы, потом памятники вождям...
- Вы знаете, сейчас, к сожалению, я думаю, все то же самое. Превалируют национальные символы типа Пушкина и Натальи Николаевны, Булгакова, Достоевского...
- Может быть, вы не согласитесь, но некоторые памятники национальным символам просто скучные. Каким должен быть памятник, чтобы он запомнился?
- Я думаю, что иногда это может быть даже скромный портретный бюст. Вот такой памятник - бюст Ивана Шмелева - есть недалеко от Третьяковской галереи. Может быть, в скульптурном отношении он мог быть и лучше, но это то, что близко простому человеку. Я за то, чтобы больше было такой хорошей, правдивой камерности в памятнике.
- Зачем людям нужны эти изваяния из камня, бронзы?
- Вообще это определяет шкалу гражданских ценностей, исторических. Так всегда было, многие-многие тысячелетия, начиная с Древнего Египта. Это ориентиры, положительные примеры. Всегда считалось, что надо иметь положительный пример.
- А котенок с улицы Лизюкова?
- А это такая мещанская тяга к уюту, к чему-то теплому. Это уже другая сторона. Вы ведь знаете, что наш быт ужасно некрасивый, некомфортный, неуютный, хотя в нем есть много дорогих нам вещей, и такие памятники как-то компенсируют отсутствие теплоты, домашности, близости.
- Скажите, если мне, к примеру, захотелось, чтобы был поставлен памятник Церетели, что мне для этого нужно сделать?
- Надо подать предложение в соответствующие инстанции. К примеру, в Москве первая инстанция - это комиссия по памятникам Московской городской Думы, общественный орган, состоящий из художников, скульпторов, искусствоведов, историков, краеведов. Они рассматривают предложения граждан, которые бывают самые-самые разные, начиная от памятника фронтовой собаке и заканчивая памятником маршалу Рокоссовскому. Для меня, кстати, самым неожиданным было предложение об установке памятника фронтовым лошадям и собакам. Просто я не отдавал себе в этом отчета, но эти животные действительно несли большую службу во время войны. И памятник будет установлен на Поклонной горе.
Так вот, после отбора это передается в Московскую городскую Думу, и депутаты голосуют о включении этого памятника в реестр проектируемых монументов. Изыскивают деньги, выясняют, кто и на какие средства будет это делать. Возможно, организуют конкурс, потому что предпочтителен конкурсный порядок сооружения таких памятников. Вот такой длительный путь ведет к появлению монумента. А в некоторых случаях, например, происходит дарение монументов государственным деятелям, которые уже не обсуждаются, а ставятся в то место, куда, допустим, президенты двух стран договорились.
- А если горожанам не нравится этот памятник? Например, мало кто приходит в восторг от памятника Жукову у Исторического музея. Могут граждане как-то повлиять на то, чтобы его убрали?
- Знаете, вообще сейчас вопросы качества памятников, их оценки привлекают очень живое внимание общественности. Я, например, тоже считаю, что это далеко не лучшая работа скульптора Клыкова, и, если будет мощное общественное движение, я думаю, что он может быть заменен. Когда была эта сложная история с постановкой памятника Булгакову на Патриарших прудах, все-таки общественность этого микрорайона сумела отстоять свои пожелания, и работа будет установлена в другом месте.
- Кому должны принадлежать памятники?
- Это очень сложный вопрос. У нас до сих пор была государственная практика: существовали органы охраны памятников, которые поддерживали их в соответствующем виде. Но сейчас дискутируется проблема передачи памятников культуры (это касается не только скульптурного монумента, но и архитектурного, и т. д.) в частные руки. Это очень спорный вопрос, скажем, в культурных странах, например в Англии, есть памятники культуры - частные дворцы, замки и т. д. Но там другая традиция, многовековая законодательная культура, когда отслеживается состояние этих памятников, вся ответственность, которую несет владелец за него. У нас пока этого просто нет. И я боюсь, что какое-то скоропалительное решение приведет к тому, что так называемые "новые русские" просто изгадят и опошлят то историческое наследие, которое осталось. Хотя, конечно, это не тотально, потому что есть люди культурные, но вот нет традиции и достаточной законодательной базы. Прежде всего нужно ускорить создание всех регламентирующих правовых актов, которые должны эту работу оформлять, и плюс к этому нужно еще расширить сеть предприятий, которые занимаются реставрацией памятников (у нас, кстати, их очень мало, есть очень хорошие реставрационные службы, но они, как правило, в музеях, и их недостаточно).
- А вы бы кому памятник поставили?
- Если честно, никому. Может, я преувеличиваю, но мне кажется, что сейчас у нас происходит нечто похожее на пир во время чумы. Мы не настолько богаты, чтобы бесконечно заставлять памятниками наши города. Подождать надо немножко. Давайте порадуемся тем памятникам, которые уже стоят. А у нас происходят совершенно безобразные вещи - я сейчас с вами говорю из здания Третьяковской галереи на Крымском валу, а у нас рядом парк скульптуры, где находятся произведения скульптуры 30-40-х годов. В частности, я совершенно не поклонник Сталина, но есть прекрасный гранитный памятник Сталину, у которого отбит нос самым хамским образом. Ну, что это такое? Не то что некому привести в порядок, а мне кажется, они из каких-то политических соображений боятся это сделать. Но просто обидно, понимаете? Это известный скульптор Меркуров, превосходно исполненная в полированном граните работа, и она так вот изгажена. И такого же много. А сколько отвинчивают - если металл, бронза - каких-то деталей, это же на каждом шагу.
- Да, бедного Чижика-Пыжика на Фонтанке сколько раз воровали...
- Вот именно. До смешного ведь дело доходит. Помните эту историю со скульптурной композицией Шемякина относительно пороков взрослых, которые развращают детей. Ее же поставили за металлическую решетку для того, чтобы ее не могли вандалы разорить и растащить. И она там стоит за этой решеткой в углу на Болотной площади, никому не видная.