Поделиться
Многие ее знают как внучку выдающегося физиолога, психиатра и невропатолога Владимира Михайловича Бехтерева. Он, в частности, не испугался поставить уничижительный диагноз самому Сталину. За что, вполне вероятно, поплатился жизнью.
Прямо скажем, отношение к академику Наталье Бехтеревой неоднозначное. С одной стороны, выдающиеся научные работы, давно ставшие классикой, переведенные на многие языки мира. С другой, она, как и дед, не боится высказывать мнения, идущие вразрез с общепринятыми. Она позволяет себе заглядывать в области, обсуждение которых подавляющее большинство ученых сегодня избегают.
Например, она высказывается на такие "странные" темы, как потусторонние миры, жизнь после смерти, измененное состояние сознания и т. д.
Не нам обсуждать ее взгляды и мировоззрение. Напомним лишь, что великие физиологи Иван Павлов и Петр Анохин тоже имели свои "странности": один верил в Бога, другой - в потусторонний мир.
- Наталья Петровна, в книге "Магия мозга и лабиринты жизни" вы пишете, что ваша жизнь - это наука и семья. Простите, задам нескромный вопрос: почему вы не сохранили у сына вашу знаменитую фамилию...
- Сыну? Я безумно любила его отца, Всеволода Медведева. Мне так близко пушкинское: "Я утром должен быть уверен, что с вами днем увижусь я". Я любила его до потери памяти. Он тоже физиолог, сейчас работает в Москве, в Академии наук. Это во-первых. А во-вторых, я в юности своей так натерпелась от того, что жила под стеклянным колпаком. Получалось так: что бы я ни делала, это было либо сверххорошо, потому что дедушка, либо сверхплохо. Дедушка умер, когда мне было три года, но когда я написала диссертацию, сказали, что ее написал дедушка. Паршивенькую, честно говоря, диссертацию, потому что она была экспериментальной. И вот я с ужасом думала, что Святослав будет жить такой же жизнью, когда все будут говорить: правнук Бехтерева, как мне говорили - внучка Бехтерева. Я решила его освободить от этого. Если сам состоится, и так пробьется, а не состоится - так зачем ему таскать это имя. Портрет дедушки в своем кабинете я повесила уже тогда, когда стала академиком.
- Вы так много знаете про наш мозг... Скажите, можно с детства направлять мысли только в доброе русло?
- Обычно это дается воспитанием. Но есть люди, которых воспитать невозможно. Вообще, в человеческой популяции всегда есть группы людей с так называемыми злыми, агрессивными наклонностями. Это понятно: правый отдел височной доли у них немножко не в порядке. А всех остальных, в общем, можно воспитать. Раньше воспитывали Законом Божьим: заповеди выстраивали в памяти забор, чтобы человек не лез во все плохое.
- Наталья Петровна, вас иногда посещает мысль: если бы я была моложе?
- Не хочу быть моложе. Честно и без кокетства - я устала жить. Но если бы была моложе, то хотела бы иметь тот же уклад жизни, как и сейчас: чтобы мной никто ни в чем не управлял.
Здесь надо пояснить одну особенность моей жизни. В 1990 году мне пришлось пережить совершенно невероятные вещи. В то время я была директором Института экспериментальной медицины, и мое директорство 20 лет протекало безоблачно. А в 1990 году подала заявление об уходе, предупредив за год, что ухожу в Институт мозга человека. Я всю жизнь мечтала заниматься только своей любимой темой - мозговой организацией мыслительных процессов. Но мне поставили ультиматум: или я остаюсь, и тогда меня по-прежнему любят, обожают. Или ухожу, и тогда меня затравят, и все средства будут хороши, чтобы меня уничтожить. И меня действительно уничтожали. Мне предъявили публично обвинение в том, что я убила своего мужа. Моя любимая ученица вешала такие, например, плакаты: "Медведеску-Бехтереску, ждет Вас участь Чаушеску". В то время как раз расстреляли Чаушеску.
Устроили собрание - меня там просто убивали. Моя ближайшая подруга говорила: "Вы играете с огнем, вам не простят ухода, все средства будут хороши в борьбе против вас за консолидацию института". В это время кончает жизнь самоубийством сын моего второго мужа, и ночью умирает мой муж. Я была при последнем издыхании.
Смерть человека - это, конечно, тяжело, но вы переживете это. Но если не просто нет человека, а вы видите, что мир вокруг вас совсем другой, чем вы его раньше видели...
- Как вы вышли из этого страшного состояния?
- Мне тогда казалось, что у меня постепенно все уходит, уходит, уходит. Формально я жила: писала статьи, ездила за границу, что-то делала, но я не была интеллектуально активной. А потом мне понадобилось ожить. Мне предложили удивительно для меня почетную вещь - прочесть лекцию, которая открывала очень крупный международный конгресс. И я начала "просыпаться". А сказать, чтобы я интересовалась чьим-то еще мнением... Не потому, что считаю себя умной, - просто мне в голову не приходило.
- Как это странно звучит: не считаю себя умной...
- У меня была очень умная мать, она прошла через лагерь, тяжело болела. Она мне говорила: "Ради Бога, не заблуждайся, не считай себя умной. Ты просто очень способная". Благодаря ей я и блокаду вынесла, и окончила институт. Она, говоря образно, заложила мне в голову то, что должно быть, - "матрицу памяти". А вообще, могу сказать так: может быть, я накопила какой-то жизненный опыт. Все, что касается науки, могу осмыслить. А так, не думаю, что я умная.
- Тогда что такое, по-вашему, ум?
- Просто опыт. За столько лет много чего поднаберешься. А если серьезно, умный тот, кто в бытовых, жизненных ситуациях делает наименьшее количество ошибок. Да вы не переоценивайте меня очень сильно.
- В вашей книге есть глава "Зазеркалье", где вы много пишите о жизни и смерти. Скажите, жизнь - промежуточное состояние или все-таки основное?
- Мне кажется, все-таки основное. Другое дело, очень трудно сказать, есть там что-то или нет; в период клинической смерти кажется, что там что-то есть, а биологическая смерть? Бог его знает, как это выглядит. Во всяком случае, у меня был период в жизни, когда я разговаривала с моим умершим мужем, и у меня было такое ощущение, что это не сон, а явь. У нас такие темы под негласным запретом.
- Почему до сих пор о паранормальных явлениях нельзя говорить с научной точки зрения? Не подготовлено человеческое сознание?
- Я не знаю, может быть, оно никогда не будет подготовлено. Вот смотрите, Блаватская написала, Елена Рерих написала - и как будто этого нет. Будет ли когда-нибудь время, я не знаю.
- А как по-вашему, все-таки тот мир есть или нет?
- Мне нередко задают этот вопрос. Я верю, что есть Высшее Существо, но я не люблю это обсуждать. Что касается того мира, есть он или нет, - я не знаю. Готовлю себя к тому, что его нет. Я в принципе должна буду уйти, и должна понимать, что это может быть дорога в никуда. Мне кажется, что это может быть даже избирательно. Много фактов говорят, что тот мир есть.
- Что такое судьба?
- Судьба - это в основном человек. Конечно, есть такое ощущение, как будто с вами что-то происходит независимо от вашего характера. Жизнь человека складывается из каких-то внешних факторов, которые ему по жизни встречаются, и, конечно, из его кармы, но очень многое зависит от человека.