Поделиться
Минэкономразвития вслед за указом президента представило общественности справку, коротко описывающую состояние дел с госсобственностью в России. Согласно справке, на 1 июня 2004 года в России существует порядка 12 тысяч предприятий, которыми российское государство либо владеет полностью, без партнеров (это - 9222 ФГУПов), либо - крупным пакетом акций (3905 АО). Причем в 1955 АО пакет государства является блокирующим.
Указ заново устанавливает список ФГУПов и пакетов АО, который государство закрепляет в своей собственности. Теоретически любой из 518 ФГУПов и любой из пакетов акций 546 АО из этого списка может быть выставлен на продажу, но только особым решением президента. Остальные же 8,5 тысячи ФГУПов (их минэкономразвития предполагает преобразовывать в АО со 100-процентным госучастием) и пакеты в 3,5 тысячи АО могут быть проданы правительством в любой момент.
Можно предположить, что после указа президента не попавшие в список госпредприятия скорее всего будут довольно быстро акционированы и проданы со специальных торгов негосударственным инвесторам. Среди подлежащих обычной приватизации ФГУПов многие расположены на территории Москвы, и определить их стоимость обычным путем часто не представляется делом быстрым и простым, ведь только земля стоит баснословных денег. Причем более или менее точную сумму вряд ли смогут сразу назвать даже специалисты московского рынка недвижимости.
Опыт последних лет указывает, что быстрота в проведении приватизационных сделок может обернуться не лучшей стороной для чиновников, проводящих эти сделки, даже если все происходит в соответствии с действующим в данный момент законом. Сейчас, когда по многим приватизационным сделкам прошлого десятилетия, проводившихся в соответствии с законами тех лет, ведутся расследования и возбуждаются уголовные дела (которые порой длятся месяцами, иногда внося определенный дисбаланс в нормальное функционирование не только конкретного предприятия, но, по некоторым мнениям, и всей экономики страны), резонно возникает вопрос - а не повторится ли история? Следует ли чиновникам поспешить в распродаже не попавших в особый список госактивов или следует максимально осторожно подойти к этому вопросу, дабы избежать будущих возможных вопросов со стороны правоохранительных структур?
Логично возникает даже такой вопрос - а не следует ли правоохранительным органам принять, например, непосредственное участие в грядущих приватизационных сделках, в качестве своеобразных государственных наблюдателей, чтобы избежать будущих расследований? Может быть, стоит "прикреплять" к каждой сделке по наблюдателю со стороны той же Генпрокуратуры, например, или другой силовой структуры? Поразмышлять на эту тему мы попросили известных политиков, политологов, экономистов.
Михаил Барщевский, представитель Правительства РФ в Конституционном суде РФ, Верховном суде РФ и высшем арбитражном суде РФ:
- Если все сделать так, то тут же нужно внести в Конституцию замечание, что наше государство является полицейским, управление осуществляется правоохранительными органами, и тем гражданам, кто не состоит на службе в правоохранительных органах, двери везде закрыты. Идея передать приватизацию в руки той же прокуратуры опасна и вредна для нашей страны. Почему мы должны доверять чиновникам из правоохранительных органов больше, чем другим?
Геннадий Гудков, депутат Государственной думы:
- Конечно, можно ввести, например, прокуратуру в приватизационные дела, но я вас уверяю, что разобраться в экономических тонкостях ей будет крайне сложно. Вряд ли и сами сотрудники прокуратуры захотят взять на себя такую ответственность. Ведь уровень квалификации среднего сотрудника прокуратуры, экономических подразделений МВД чрезвычайно низкий, хотя есть и умные, профессиональные сотрудники.
Я убежден, что такого количества специалистов, которые могли бы грамотно разобраться в тонкостях приватизационной системы, попросту не найдут ни в прокуратуре, ни в других подразделениях. Более того, существует еще такое отвратительное явление, как участие правоохранительных органов в коммерческой деятельности. Это нужно прекращать немедленно.
Олег Ковалев, депутат Государственной думы:
- Я скептически отношусь к идее прямого участия силовых структур в приватизационных делах. Правоохранители должны заниматься своим делом, а те, кто продает имущество, - своим. Во-первых, сегодня у нас в законе имущественные вопросы прописаны четко и грамотно. А во-вторых, привлечение силовых ведомств к новым приватизационным сделкам еще не означает, что эта сделка не может быть обжалована. Получается, что мы сразу втягиваем в решение хозяйственных вопросов правоохранительные органы. На то они и есть, чтобы смотреть, кто нарушает законодательство, и виновных привлекать к ответственности.
Михаил Делягин, экономист:
- Если, например, осуществляется приватизация оборонных, атомных и стратегических объектов, то здесь сотрудник ФСБ должен присутствовать в меру своих обязанностей. Классический пример: при реформе железнодорожного транспорта были учтены все замечания ФСБ, которое было среди визирующих ведомств. Что касается присутствия представителей силовых структур, Генпрокуратуры во всех без исключения приватизационных сделках, то, по-моему, это не те органы, у них другие функции. Я вообще считаю, что идея форсированной приватизации вредна. Сначала нужно разобраться со старым. Взять, например, список ста приватизированных объектов, провести расследование и разобраться. Если что-то не доплачено, то давайте начислим эту сумму, и пусть бизнесмены в рассрочку ее платят. И не нужно никого сажать. Это техническая задача, но, я считаю, выполнимая.
Георгий Сатаров, президент фонда "Индем":
- По поводу приватизации ФГУПов мне кажется, что идея эта осмысленная. Их у нас очень много. Часто эти ФГУПы - просто некий способ занятия бизнесом со стороны власти. Что касается вашего вопроса, то если следовать этой логике, нужно к каждому коммерческому ларьку приставить по сотруднику прокуратуры. Проблема - в исполнении законов в стране в целом. Это касается не только приватизации. Собственность сегодня в нашей стране крайне плохо защищена. И здесь прокуратура играет немалую роль как раз в усугублении этой проблемы.
Кирилл Кабанов, председатель Национального антикоррупционного комитета:
- В этом вопросе мы не учитываем одну важную вещь. Как можно продавать предприятия, когда не проведена их реальная оценка? А ведь мы говорим о крупных оборонных и стратегических предприятиях. Мы, представители Национального антикоррупционного комитета, в связи с продажей госсобственности задали ряд вопросов прокуратуре. Например, о незаконной приватизации ТЭК в одной из республик. Все наши вопросы основываются на данных Счетной палаты РФ. Ответов мы пока не получили, хотя данные Счетной палаты говорят о массовых нарушениях. Мне непонятна позиция прокуратуры. Если она отстаивает интересы простых людей, то почему нет реакции прокуратуры на вопиющие нарушения? И если сегодня прокуратуре передать функции продажи госсобственности, то мы получим самый страшный симбиоз, когда органу, который должен судить за соблюдением законности, предоставляются по сути коммерческие функции.
Вячеслав Никонов, президент фонда "Политика":
- Прокуратура, к счастью, по всем законам не имеет у нас права распоряжаться имуществом. Если к каждой сделке приставить по милиционеру, то ничего не изменится. Речь должна идти о том, чтобы создать такие приватизационные механизмы, которые потом не вызывали бы вопросов. Поэтому вопросы нужно задавать не прокуратуре, а госорганам, которые должны на хорошем уровне организовывать приватизационные процессы.
Глеб Павловский, президент Фонда эффективной политики:
- Мы попросту будем жить в стране без силовых структур, где уровень коррупции достигнет каких-то неслыханных высот. Ведь и сегодня в расследованиях, которые ведутся силовыми структурами, Генпрокуратурой, есть много проблем. Одной из них является баснословная утечка инсайдерской информации биржевым игрокам и другим участникам рынка. В результате создается ощущение, что под всеми этими расследованиями кроется какая-то большая игра на российских и международных биржах. А это, безусловно, подрывает доверие и к структурам, которые почему-то не могут удержать информацию, и к государственной политике в целом.
Если мы будем поощрять переплетение силовых структур и бизнеса, то получим еще более страшную коррупционную схему, когда олигархические группы попросту скупят силовые структуры. Ведь проблемой сегодня, по моему мнению, является новый уровень коррупции в силовых структурах, возникший в рамках этих расследований. Думаю, что люди, которые ведут эти дела, должны так же, как и в свое время сотрудники ЧК, понимать и бояться, что расследования должны быть честными, и их самих, в случае чего, смогут привлечь. Вот этого страха, по-моему, у них нет, и это достаточно наглядно видно. А это подрывает прежде всего доверие среднего класса к предпринимательской деятельности.