Поделиться
Этот спор отражает две противоположные тенденции на правовом поле. С одной стороны, смягчаются по европейским стандартам карательные статьи законов. С другой - за колючей проволокой обращение с осужденными ужесточается понятиями самих охранников. И дело уже дошло до пыток.
Правоведы утверждают, что пенитенциарная система туго поддается реформам. Она даже в терминах консервативна. Здесь, как и прежде, ПКТ - это помещение камерного типа, а ШИЗО - штрафной изолятор, своего рода тюрьма в зоне. Провинившихся зэков туда не сажают или помещают, а, как принято тут говорить, водворяют.
Водворение в ШИЗО - уже само по себе серьезное наказание. Недаром ведь срок пребывания в его камере отмеряется не месяцами, а сутками. Но при жестокой фантазии надсмотрщиков и сутки покажутся мукой.
Заковать в железо!
Почти полгода в колонии ОЕ- 256/12 в Вологодской области провинившихся зэков "исправляли" изощренным способом. Девять камер ШИЗО обшили изнутри листовым железом. Металлом покрыли трухлявые стены, в которых осужденные наловчились ковырять отверстия. В камерах гулял ветер, плоская крыша с мягкой кровлей из битума постоянно протекала, сквозь проломы в деревянном полу проглядывал мокрый грунт. Тогда администрация колонии и нашла поистине "новаторский" подход к ремонту. Металлическая обшивка сделала из камер нечто вроде герметичных стальных ящиков.
Хоть Вологодчина и не Сибирь, морозы здесь трескучие. Между тем в камерах ШИЗО даже зимнее остекление отсутствовало. Что значит продержать человека в железном ящике на холоде даже несколько дней? Обеспечено как минимум воспаление легких.
Заключенные писали во все инстанции. В ответ - тишина. Поначалу их жалобы исчезали где-то в кабинетах Вологодской областной прокуратуры. И лишь после того, как сведения о стальных камерах все-таки дошли до Москвы и в дело вмешалась служба Уполномоченного по правам человека, в колонию нагрянула комиссия из областного УИН.
Поработала она комплексно, так что ее отчет занимает много страниц. Нашлись средства и на двойное остекление в камерах ШИЗО, и на замену водопровода. И, разумеется, стальную обшивку, никакими инструкциями не предусмотренную, со стен камер содрали.
ШИЗОнутым положено голодать
"Сразу по прибытию в колонию 30 января меня и еще семь человек водворили в ШИЗО. А за что, мы толком не поняли. В изоляторе меня сразу избили, отобрали теплое нательное белье и посадили в холодную камеру. Вместо объявленных пяти суток я провел там 10. Все эти дни нас кормили одной капустой, залитой кипятком..."
"Рацион питания в ШИЗО состоит из вареной капусты без жировых добавок. И так три раза в день. Некоторых осужденных держат в изоляторе по 2 месяца безвыходно. На оправку водят 3 раза в день строго по часам. На прогулку выгоняют пинками и дубинками. Невзирая на возраст и физическое состояние, в любую непогоду нас заставляют приседать по 50 раз и по 30 раз отжиматься от грязного пола в прогулочном дворике..."
"В ШИЗО осужденных бьют и кормят одной капустой. Фиксировать побои работники медсанчасти отказываются. Из-за отсутствия лекарств и медикаментов там вообще никого не лечат. За год с туберкулезной палочкой из колонии вывезли около 50 человек..."
Если бы не дата на каждом из заявлений, можно было бы подумать, что они из архива как минимум полувековой давности. Но это, увы, не так. Полтора десятка жалоб от осужденных из Красноярского края поступили Уполномоченному по правам человека в РФ весной 2004 года.
На первое - капуста с водой, на второе - капуста без воды, на третье - вода без капусты. Именно такой рацион установили заключенным в штрафном изоляторе колонии УП-288/31 в Красноярске. Изнурительная "диета" продлилась около трех месяцев. Это документально подтверждено прокурорской проверкой, проведенной по просьбе российского омбудсмена.
В документе, подписанном заместителем прокурора Красноярского края А. Белокопытовым, сообщается, что занижение калорийности питания заключенных в ШИЗО производилось умышленно. Проверка показала, что ссылки администрации на отсутствие продуктов - всего лишь отговорка. На продовольственном складе колонии в достатке имелись и мясо, и рыба, и крупы. Значит, обитателей ШИЗО намеренно морили голодом. Как ни удивительно, но проверяющие не усмотрели в этом беззаконии должностного преступления.
Гуманизм по приказу
Ну а как же факты избиения, изнурительная физзарядка на морозе и другие формы издевательства, о которых писали осужденные? В ответе краевой прокуратуры сообщается, что они "объективного подтверждения не нашли". Выходит, осужденные все это нарочно сочинили, лишь бы администрации посильнее досадить. Только про злосчастную капусту в жалобах написана правда, а прочее - выдумки, решила комиссия.
Может, оно и так. Только очень уж рискованное это дело - понапрасну на начальство поклеп возводить! Ведь комиссия прокурорская уедет, а оно, родимое, останется...
Приказ начальника ГУИН по Красноярскому краю о результатах прокурорской проверки учреждения УП-288/31 составлен неординарно. Первым пунктом в нем значится: "Предыдущий приказ отменить за мягкостью". Ждешь, что вот сейчас уж если не головы, то звезды с погон полетят. Но, как видно, и на этот раз гуманизм возобладал.
Начальнику колонии полковнику внутренней службы А.К. Шаешникову начальник главка генерал-лейтенант В.К. Шаешников по-братски объявил строгий выговор. Остальные должностные лица "за незнание требований руководящих документов" предупреждены о неполном служебном соответствии или получили по выговору. А еще в приказе отмечается: "Заместитель начальника ИК-31 по тылу майор внутренней службы Кияев В.Н. заслуживает освобождения от занимаемой должности, но учитывая, что он подал рапорт на увольнение, к дисциплинарной ответственности не привлекать".
Интересно, каким же был приказ, отмененный генералом за мягкостью?
Сама пенитенциарная система выстроена жестко. В ней инструкциями регламентировано буквально все - от помывки в бане и закладки соли в котел до условий досрочного освобождения. Чтобы прослыть если не гуманистом, то просто справедливым "гражданином начальником", достаточно эти инструкции выполнять. Самодурство и произвол здесь можно проявлять ровно настолько, насколько вышестоящее начальство и надзирающий прокурор позволят.
Еще в августе прошлого года Генеральный прокурор России издал приказ N27. В этом документе речь идет об организации прокурорского надзора в колониях и следственных изоляторах. Один из пунктов приказа прямо предписывает особое внимание обращать на законность содержания осужденных в штрафных изоляторах. Прокурорский контроль в колониях должен быть систематическим.
За каждой колонией и СИЗО закреплен надзирающий прокурор. Если голодных и замерзающих людей на протяжении многих месяцев он не замечает, значит, зарплату получает зря.
Прямая речь |
Владимир Лукин, уполномоченный по правам человека в РФ:
- "Во всем виноваты правозащитники", - именно это мы слышим из уст генералов министерства юстиции, когда раскрываются вопиющие нарушения прав человека в местах лишения свободы. Видимо, так будет и на этот раз: осужденных кормили капустой правозащитники на деньги лидеров организованной преступности или зарубежных фондов. А может быть в складчину, на средства тех и других. Так и хочется вспомнить известные русские выражения про развесистую клюкву и зеркало, которое виновато во всех бедах.
Случай, имевший место в Красноярской колонии, уникален. Подобное обращение с осужденными подпадает под определение "пытка", запрещенное "Конвенцией против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания", принятой Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1984 года.
Сомневаюсь, что сотрудники прокуратуры, выявившие это грубое и массовое нарушение прав осужденных, не знали, как оно квалифицируется. Из представленных нам материалов можно сделать вывод, что не все приведенные в жалобах сведения подверглись объективной проверке. Не ясно, кто конкретно из должностных лиц отдал распоряжение о сокращении рациона, на каких осужденных (пофамильно) и на какое время распространялось это унижающее достоинство обращение. Не выяснено даже, как списывались продукты, предназначенные осужденным, находящимся в штрафном изоляторе. Словом, можно сделать вывод, что проверка проводилась формально. Поэтому мы и обратились к прокурору Красноярского края Виктору Гриню с просьбой провести повторную проверку жалоб 15 осужденных, содержащихся в учреждении УП-288/31.
Произошедшее подтверждает, что уголовно-исполнительная система, несмотря на ее реформирование, не полностью подконтрольна обществу. Имеющиеся средства должны быть дополнены общественным контролем за соблюдением прав человека. Именно об этом говорил президент Российской Федерации, раскрывая основные направления реформирования государственных институтов. Вместо этого на протяжении последних лет наблюдаем яростное сопротивление силовых структур принятию федерального закона об общественном контроле.
Более того, в августе 2004 года была изменена статья 19 Уголовно-исполнительного кодекса, в результате чего органы государственной власти субъектов РФ лишились права осуществлять какие-либо контрольные функции за деятельностью исправительных колоний, расположенных на их территории. Теперь губернаторы, уполномоченные по правам человека в субъектах РФ (региональных омбудсменов уже 29) могут посещать колонии только в экскурсионных целях. Но ведь там до 80 процентов среди осужденных - жители данного региона.
В том, что совершили должностные лица этой колонии, видно не только проявление жестокости, но и гражданское недомыслие, элементарная неспособность представить себе последствия. Ведь от того, какими выходят люди за ворота колонии, зависит общественная безопасность страны.
Перевод пенитенциарной системы из состава МВД в ведение минюста предполагал, что она станет более гуманной и открытой для контроля. Перемены такие наметились. Хотя бы потому, что в былые времена о многих фактах нарушений прав осужденных мы бы вообще не узнали.
Сейчас мы об этом знаем, но каким путем! Жалобы 15 осужденных попали к уполномоченному по правам человека, минуя официально установленный порядок, то есть в обход администрации колонии. А ведь закон устанавливает совершенно иное. Так что говорить и о прозрачности системы пока рано.
В качестве уполномоченного предлагаю руководству минюста провести серьезный разговор по данному случаю с серьезными обобщающими выводами. О реакции коллег из минюста общественность страны будет мною оповещена.