Институт русской литературы РАН (Пушкинский Дом) готовит к изданию новое академическое собрание произведений Пушкина, где будет прокомментировано каждое, даже не вполне "печатное", слово поэта. Александра Сергеевича без "купюр" никто у нас пока и не видел. Реально ли сейчас опубликовать "полного" Пушкина, если государство не торопится тратить деньги на приобретение бесценных рукописей? Об этом корреспондент "РГ" беседует с директором Пушкинского Дома, академиком РАН Николаем Скатовым.
- До сих пор считалось, что сказать что-то новое сверх того, что уже сказала знаменитая команда пушкинистов в 1937 году, издав юбилейное академическое издание, уже невозможно.
- Во-первых, Сталину доложили о том, что издание завершено, только в 1949 году. С собранием очень запаздывали, потому что "плановое задание", которое получили пушкинисты, было попросту нереальным. Взбешенный понуканием чиновников выдающийся пушкинист Цявловский, рискуя головой, воскликнул на одном из заседаний Пушкинской комиссии: "Вели Совнаркому дать мне приказ сунуть этот стул в карман, я все равно никак не сумею его выполнить!"
И насчет "полноты" собрания 1937 года вы погорячились. За бортом остались многочисленные нетворческие записи, пометы, наброски и документы. А также уникальные "Записи народных песен и сказок". Не был издан и отдельный том пушкинских рисунков. Издание полностью лишено комментариев.
- И тем не менее о Пушкине кто только не писал, даже депутат Госдумы кадет Милюков. Неужели в наследии и биографии поэта осталось что-нибудь неизведанное?
- Пушкиноведов у нас действительно много. Недаром возникло понятие "народное пушкиноведение". Вот только настоящих текстологов-пушкинистов, которые действительно владеют информацией, по пальцам можно сосчитать. А белые пятна есть даже в том, что мы знаем с детства. Когда будет издано новое академическое собрание сочинений поэта, а сейчас вышел второй его том, вряд ли кому-нибудь удастся раскопать что-то новенькое.
- Будет проанализировано каждое пушкинское слово, каждый штрих в его виньетках и рисунках?
- Многие рукописи попросту неверно прочитаны. Один из самых ярких примеров подобного толкования - адресат шедевра "К." ("Я помню чудное мгновенье"). Почему-то принято называть это стихотворение "К Керн". Но, с моей точки зрения, серьезных оснований для этого нет. Безусловно, присутствие в жизни любого поэта женщины - это источник эмоционального возбуждения. Пушкин подарил эти строки Анне Петровне? Но потом вырвал и ни за что не хотел отдавать. Почему? Не хотел, чтобы выстраивали прямолинейную связь между очередным его увлечением и творческим образом. Он шел к этому произведению в известной мере через Жуковского, в лирике которого присутствует знаменитый "гений чистой красоты", навеянный впечатлениями от Сикстинской мадонны. К слову, эту "передачу" подтверждает и сам Василий Андреевич. А Керн - это во многом раскрученный бренд экскурсоводов. Да, встреча с ней у Пушкина была. Но вряд ли женщина легкого поведения, не очень счастливая в браке вызвала бы у поэта подобные ассоциации. Реалистичнее выглядят откровения из пушкинских писем...
- В академическом издании будут комментарии и к таким нецензурным строкам?
- И к "Гавриилиаде", и к "Тени Баркова" тоже.
- А нужно ли делать общедоступными примеры "ненормативности", вышедшие из-под пера пусть даже великих поэтов?
- Во-первых, вряд ли без натяжки можно назвать общедоступными научные комментарии к академическому собранию сочинений. Мы не можем оставить за бортом ни одного слова поэта, который обладал безукоризненным чувством слова, знал, когда к месту употребить просторечие или изысканный салонный оборот. Совсем иное - то, что позволяют себе издатели постмодернистских романов. Одно греет: вся эта литературная пена вскоре схлынет. Еще в начале прошлого века было сказано: "Россия являет иконопись сквозь свинопись!" Так вот свинописи у нас сейчас, к сожалению, хватает. Чего не скажешь о духовности. Культурные люди "выражаются" прямо в прямом эфире. А ведь это не крестьянская "естественная" матерщина. Интеллигенту такое прощать нельзя.
- Ваш институт создавался специально под наследие Пушкина?
- Да, но и всей русской литературы. Поэт действительно был в центре внимания ученых, но первые приобретения сто лет назад были вовсе не пушкинские - письма Плещеева.
- На чьи деньги делались "покупки"?
- Сначала автографы нам дарили. А вот библиотека Пушкина была куплена у внука Пушкина за 17 тысяч рублей на деньги царского правительства.
- Разве она не на Мойке в Музее Пушкина находится?
- Это дубликаты. Сейчас, как ни больно это признавать, государство ни копейки не дает на новые приобретения. Впрочем, и в советское время выделялись очень скромные деньги. Но все же выделялись. Сейчас коллекция обогащается только за счет дарений. Последнее - автограф стихотворения Пушкина "На холмах Грузии". Его нынешним летом для нас приобрел один банк у французских коллекционеров.
- Сколько пришлось заплатить?
-Ныне, к сожалению, и бесценные вещи имеют цену. В данном случае - 280 тысяч евро. Мы давно следили за этим автографом. Я получил его из рук президента Владимира Путина. Один листочек. А у нас их - двенадцать с половиной тысяч. Целый пушкинский "шкаф". Дело в том, что еще по постановлению советского правительства практически все пушкинское наследие было сосредоточено в Институте русской литературы. Даже то, что сначала находилось в Ленинке.
- 280 тысяч евро умножить на 12,5 тысячи автографов... Простите за вульгарную арифметику, вы гарантируете сохранность таких сокровищ?
- Откровенно? После инцидента с нештатным срабатыванием газовых баллонов, как нас уверяли, самого современного противопожарного оборудования, я понял: ничто не гарантирует безопасности. Тогда очень пострадало 11 страниц крыловских рукописей. Система пожаротушения до сих пор нуждается в реставрации. Мы рассчитываем, что хотя бы к приближающемуся юбилею, а 15 декабря 2005 года Пушкинскому Дому исполнится сто лет, правительство или большой бизнес наконец примут какие-то меры. Ведь помимо пушкинской библиотеки и пушкинских рукописей на наших стеллажах сосредоточена почти вся русская литература.
- Если не секрет, сколько сейчас получает среднестатистический пушкинист?
- 3000 рублей.
- Пенсионеры работают?
- На фоне других филологических учреждений, даже Института мировой литературы РАН, мы достаточно молоды. Средний возраст сотрудника - около 50. Несмотря на нищенские оклады, кадровых проблем у нас нет. Работают 150 энтузиастов. Это раньше в Академию наук шли работать из-за престижа: там и денежки, и почетно. В аспирантуру еще лет двадцать назад было не прорваться. А сейчас произошел жесткий отбор преданностью делу. В Пушкинский Дом приходит народ одержимый.
- Какие еще новые технологии используются в Институте русской литературы?
- Сейчас работаем над обновлением сайта.
- Это значит, что любой сможет виртуально полистать автографы Пушкина?
- Да. Впрочем, увидеть их можно и сейчас. Нам все же удалось закончить факсимильное издание восьми томов рабочих тетрадей Александра Сергеевича. Графическое воспроизведение было осуществлено под эгидой принца Уэльского. Теперь основные рукописи Пушкина вполне доступны: мы их подарили 100 библиотекам, архивохранилищам и музеям Пушкина России и в странах СНГ.
- Как бы еще сделать так, чтобы школьники, студенты любили и читали поэта, чье наследие вы и ваши сотрудники с такой любовью бережете?
- Пушкин не нравится тем, кого с ним пока не свела судьба. Полюбить его очень просто: всего-то и нужно - сесть и прочитать. Я вас уверяю, с возрастом выросший человек это обязательно оценит. Из самого подсознания придет к нему эта любовь к русскому слову. В этом, кстати, и есть смысл классики. Да и кто вам сказал, что литературу в школе не очень любят? По данным Государственного педагогического университета имени А. Герцена, этот предмет лидирует в рейтинге предпочтений школьников.