Поделиться
Я не за чертой бедности, склонна относить себя к среднему классу. Есть возможность приобрести нужные мне препараты. Тем более что они не из самых дорогих: некоторые, без которых не могут обойтись гипертоники, стоят куда дороже. Одно не пойму: эти же лекарства в аптеке на Кутузовском проспекте стоят заметно дороже. Хотя фирма одна, доза и количество те же. Так за что мы, пациенты, доплачиваем? За местоположение аптеки?
Лекарства - не ювелирные изделия, не предметы роскоши. Это товары жизненно необходимые, а значит, должны быть доступными по цене. Должны. Не более того. Мы уже смирились с тем, что постоянно наблюдаем одну и ту же картинку: пожилой человек умоляет фармацевта подсказать "лекарство от давления подешевле". Сердобольные фармацевты подсказывают. Но помогает ли такой препарат? Не потому ли мы держим в мире первенство по количеству тяжелых форм той же гипертонической болезни, не потому ли так велико число инсультов и инфарктов? На фармацевтическом рынке полным-полно самых современных, самых эффективных лекарств. Не только для борьбы с гипертонией - с иными тяжкими недугами тоже. Но доступ к ним заказан большинству россиян. Нередко люди стремятся попасть на лечение в стационар не потому что он им показан по состоянию здоровья, а потому, что в некоторых из них еще есть лекарства, которые пациент получит, пока лежит в больнице, бесплатно.
Мало кто знает, как самим стационарам приходится выкручиваться с этими самыми бесплатными лекарствами. Скажем, на пациента в скоропомощной больнице предусмотрено около 60 рублей в день на препараты. А один грамм ванкомицина (очень эффективного антибиотика) стоит 1800 рублей. Больному требуется, как правило, 6 граммов в день. Курс лечения этим препаратом 7-10 дней. Иначе пациента из тяжелейшего состояния не вытащить. В больнице, о которой говорю, удалось снизить летальность от пневмонии с 63 процентов в 2001 году до 24 процентов в 2003 году. Во многом благодаря использованию самых современных лекарств. На мой вопрос: где же стационар берет деньги на такую роскошь, как ванкомицин, главный врач ответил: "Денег у меня нет. Есть кредиторская задолженность на четыре миллиона рублей".
Некоторое время назад Комитет ГД по охране здоровья собрал "круглый стол" по проблемам лекарственного обеспечения населения России. Мы узнали, что у нас постоянно снижается количество людей, живущих за чертой бедности. В 1999 году они составляли 40 процентов, а в нынешнем, по прогнозам, процент снизится до 18. Вот такой замечательный прогресс. Когда докладчикам задали прямой вопрос: станут ли лекарства доступнее? - последовал оптимистический совет: "Надо богатеть".
Я много лет занимаюсь вопросами охраны здоровья. Но такой мрачной поры в этой огромной важности социальной сфере не припомню. Идет какой-то всеобщий эксперимент над всеми нами. Подобно шагреневой коже наши возможности лечиться становятся все меньше и меньше. А называется это реформированием здравоохранения. Тут бесспорно только одно: реформирование необходимо. Нельзя, например, далее терпеть, чтобы крохотные стационары, в которых нет никаких условий для оказания медицинской помощи, продолжали и далее есть бюджетные деньги. Ничем не оправдано и то, что многие больничные койки используются не для лечения, а для оказания социальной помощи. Я ни в коем случае не против такой помощи, но она по другому ведомству, по другим статьям расходов и доходов.
Несмотря на все протесты специалистов, нам пытаются навязать врачей общей практики, всерьез идет речь о том, что педиатрическая служба нам не нужна, что ее можно отдать на откуп тем же врачам общей практики или, как их еще называют, семейным... И это в то время, когда получение специализированной помощи становится все проблематичнее. Каждый, кто не имеет доступа к привилегированным медицинским учреждениям, вспомнит, как вынужден был с утра пораньше занимать очередь за талоном к окулисту или урологу. Их заменит врач общей практики? Да никогда! Развитие медицины во всем мире идет прежде всего за счет специализированной помощи. А врач общей практики - по сути диспетчер, который в лучшем случае сможет грамотно направить пациента к "узкому" специалисту.
Не радужна и судьба самих лечебных учреждений. Их содержание государству не под силу, а потому... Не раз на разных встречах задавала вопрос реформаторам: грядет приватизация этих самых учреждений? "Ни в коем случае, - отвечали. - Просто у них будет больше самостоятельности. Они смогут сами зарабатывать деньги и себя содержать". Как это будет? Скорее всего так. Утром пациент придет в поликлинику. Его примут бесплатно. Впрочем, не бесплатно, ведь у пациента есть оплаченный полис обязательного медицинского страхования. Но сам пациент из своего кармана денежку не выложит. А врач ему порекомендует пройти курс лечения в той же самой поликлинике, но уже за деньги. Так как для того, чтобы выжить, поликлиника (стационар тоже) в своих стенах, на том же оборудовании, с помощью тех же самых специалистов станет повсеместно оказывать помощь на коммерческой основе.
Дожили! Коммерция упорно идет на смену милосердия и здоровья граждан. Это только мое ощущение? Но мне кажется, что само понятие о милосердии коробит реформаторов. Для них наше здоровье - понятие отвлеченное, во главе угла - соображения коммерческой выгоды. Может, это происходит оттого, что реформа задумана и внедряется людьми, не имеющими прямого отношения к медицине, к охране здоровья. Некое торжество дилетантов. Не возьму в толк, почему охрана здоровья, столь щепетильная, если угодно, интимная область нашей жизни отдана на откуп тем, кто по большому счету не имеет к ней отношения. Конечно, деньги считать надо, в охране здоровья тоже. Тогда давайте будем хотя бы честными и заявим, что 41 статья пока еще действующей Конституции РФ должна быть отменена, поскольку она продолжает гарантировать нам бесплатную и доступную медицинскую помощь.
А может, все не только оттого, что реформаторы службы здоровья не имеют прямого отношения к этой самой службе. А еще оттого, что они лечатся или за рубежом, или в ведомственных лечебных учреждениях. Теперь и эти самые ведомственные тоже предложены к ликвидации: никаких железнодорожных больниц, никаких медсанчастей для авиаторов и так далее. Болезни ведомств не ведают? Не скажите! Существуют так называемые профессиональные заболевания. И от этого никуда не деться. И потом: кому хуже, если ведомство вкладывает деньги в охрану здоровья своих сотрудников? Чем плохо, если, скажем, в Минводах функционирует современнейшая больница МПС? В ней, кстати, лечатся не только сами железнодорожники и их семьи, но и те, кто к этому ведомству не причастен. Впрочем, ведомственные лечебницы для "виповских" персон наверняка уцелеют.
Настораживает то, что перемены задуманы как-то келейно: даже медицинская общественность, не то что само население, о них или вовсе не ведает, или имеет самое смутное представление. Настораживает более всего потому, что, может статься, все это также втихаря внедрят, и нас - как было уже не раз в нашей истории - поставят перед свершившимся фактом. Торжество дилетантов...
Непривычно пусто в холле Минздрава РФ. Посетителей отвадила смена названия? Теперь это министерство здравоохранения и социального развития. А может, у страждущих иссякли надежды на это ведомство? Скучающие гардеробщицы пожаловались, что перестали вовремя получать зарплату...