Поделиться
Разговоры о переносах саммитов заводились и раньше - в наиболее острые и болезненные периоды российско-европейских отношений. Один раз саммит был перенесен, однако не по времени, а по месту - из Копенгагена в Брюссель. Это было осенью 2002 года, во время датского председательствования в ЕС. Тогда проведение в Копенгагене чеченского конгресса и отказ в выдаче России масхадовского эмиссара Ахмеда Закаева вызвали в Москве бурю возмущения. И все же тот саммит состоялся вовремя.
Официальная причина нынешнего переноса - задержка с утверждением нового состава Европейской комиссии. На деле же причина не техническая, а политическая. Еще 5 ноября глава правительства Нидерландов Ян Петер Балкененде говорил, что саммит готовится к 11 ноября и что в нем примет участие Владимир Путин. А несколькими часами позже от России поступила просьба о переносе. Просто так, "по техническим причинам", такие дела не делаются. Кроме того, "пробуксовывание" новой Комиссии не помешало проведению 8 ноября в Гааге саммита ЕС - Индия.
Подлинная причина - в плачевном состоянии российско-европейских отношений, которые уже давно не устраивают ни одну из сторон. В последние дни поступали сообщения, что стороны так и не смогли согласовать содержание и план действий концепции "четырех общих пространств": экономического, свободы, безопасности и правосудия, внешней безопасности, науки, образования и культуры. Эта концепция призвана заменить истекающее в 2007 году, но так и не реализованное Соглашение о партнерстве и сотрудничестве. Утверждение "пространств" должно было быть главным событием саммита 11 ноября.
Однако это лишь вершина айсберга. Более глубинные причины заключаются в том, что Россия и ЕС говарят на разных языках. Евросоюз зациклен на слепой экстраполяции собственных стандартов и ценностей и не берет в расчет, что Россия является "особым случаем" и потому требует проведения особой политики. Москва же пытается подходить к ЕС с позиций геополитики, не понимая его уникальной интеграционной природы, и стремится подменить реальную работу декларациями и экономическими уступками.
Анализируя историю отношений за последние годы, нельзя не заметить повторения из раза в раз одной и той же модели. ЕС настаивает на определенных экономических и законодательных уступках, не предоставляя взамен никаких прав принятия решений. Россия сначала делает вид, будто не слышит, затем долгое время заявляет, что не уступит "ни пяди", а потом вдруг резко отступает.
При этом надо отдавать отчет, что концепция "пространств" выхода из этой ситуации не предоставляет. Во-первых, в нынешних обстоятельствах она выглядит попыткой евробюрократии как-то заполнить содержательный вакуум в российско-европейских отношениях. Во-вторых, "пространства" основываются на общности политико-экономических систем РФ и ЕС, в то время как расхождения этих систем становятся совершенно очевидными.
Поэтому на сегодняшний день непосредственная задача России в отношении ЕС состоит в том, чтобы пересмотреть нынешнюю практику и логику отношений. В этом плане пауза, которую взяло российское руководство, весьма кстати.
Однако использована она может быть по-разному. И в этом главная опасность. Москва может "стукнуть кулаком" - заявить, что "мы изначально разные", и отказаться от интеграции с Европой в принципе, понизить ЕС в иерархии своих внешнеполитических приоритетов и ограничить политическое сотрудничество с ним. Именно к этому, кстати, толкает Москву усиливающаяся в последние месяцы из Брюсселя жесткая критика России по вопросам демократии, госуправления, прав человека и войны в Чечне.
В ЕС постепенно складываются предпосылки в пользу пересмотра отношений с РФ - сначала в сторону ужесточения, а потом и вовсе дистанцирования и отгораживания от нее. Во-первых, это присоединение 10 новых стран, основа внешнеполитической философии которых заключается в том, как убежать от России и максимально не пустить ее в те организации, членами которых являются они сами. Во-вторых, это приход нового состава Комиссии, уже успевшего поставить выполнение задачи постоянной критики России за демократию под контроль Европарламента. В-третьих, очень скоро с политической сцены ЕС уйдут главные визави Владимира Путина - Сильвио Берлускони, Герхард Шредер, Тони Блэр и Жак Ширак. А ведь во многом именно дружеские отношения с этими лидерами позволяли Москве компенсировать неудачи на общеевропейском направлении.
Разрыв с ЕС и начало эпохи взаимной отчужденности будет самым простым ответом на сложившуюся ситуацию. И самым губительным для России.
Отгородившись от ЕС и де-факто отказавшись от "европейского выбора", Россия рискует окончательно превратиться в часть мировой периферии, слабой политически и несостоятельной экономически. Внешнеполитически отгораживание от Европы и замыкание на пространстве СНГ также обернется провалом: у Москвы не хватит сил, чтобы выстроить подлинно независимый глобальный полюс в регионе, уже подверженном интеграционным импульсам и с Запада, и с Востока.
Хотим мы того или нет, но ЕС и США являются на сегодняшний день самыми успешными общественными системами. При этом именно европейская социально ориентированная модель подходит России в большей степени. Если мы хотим быть развитыми, демократическими и сильными, то надо быть с развитыми, демократическими и сильными - и не только "в душе", но и институционально.
Поэтому образовавшуюся паузу необходимо использовать для того, чтобы предложить новую альтернативную и, главное, позитивную повестку отношений с Евросоюзом.
Да, Россия не может позволить себе стать частью ЕС в его нынешнем виде. Однако кто мешает ей начать с того, с чего начинали 45 лет назад сами европейские страны - от осторожной интеграции с ЕС в отдельных областях - будь то транспорт, образование, наука, ядерная энергетика? Это будет предполагать и гармонизацию законодательства, и наделение России правом принятия решений и определения общей политики в интегрируемых областях.
В краткосрочной же перспективе России необходимо создать наконец эффективную бюрократию, способную противостоять напору европейских коллег, - и воспользоваться той институциональной и бюрократической неразберихой, которая пока творится в ЕС.