Поделиться
«Мне Часто снится дом моего детства», – так начинает свою исповедь герой киноленты «Зеркало». Чтобы найти утраченное детство, Тарковский возвращался на родину, но так ничего и не нашел…
Из света в тень
Право быть родиной великого кинорежиссера Андрея Тарковского не первый год уже оспаривают две области – Ивановская и Костромская. Недавно счет в этом споре стал равным, а историческая справедливость восторжествовала: вслед за уже существующим музеем в Юрьевце свой музей открыли и в Завражье, под Костромой.
Первоисточником разногласий стал сам Андрей Арсеньевич. Собственной рукой он внес сумятицу в официальные документы, а позже та же неразбериха укоренилась в умах почитателей его таланта. В разных документах он называл местом своего рождения то село Завражье, то город Юрьевец – благо, что оба населенных пункта находились практически напротив друг друга, через Волгу. К тому же до появления Горьковского водохранилища оба они относились к Ивановской области. Отчего так получилось?
– Андрей действительно иногда местом рождения указывал Юрьевец, хотя родился все же в Завражье, где вместе с родителями жил первые шесть месяцев, – вспоминала на открытии музея сестра Андрея Арсеньевича Марина. – А в Юрьевце он провел большую часть осознанного детства. Юрьевец, наверное, указывал, чтобы понятнее было: хоть и небольшой, но город все же. Странно и тяжело было увидеть в справке о его смерти, выданной нам в мэрии парижского пригорода Нейи-сюр-Сен: «Родился 4 апреля 1932 года в Ивановской». И все. В какой-то непонятной Ивановской…
Появился на свет Андрей Тарковский в Завражье, куда мать Андрея, Мария Ивановна Тарковская, приехала по настоянию своей мамы. Здесь работал фельдшером отчим Марии Ивановны – Николай Матвеевич Петров, и на семейном совете было решено, что рожать лучше под присмотром родного и близкого человека, который к тому же славился как отличный специалист.
И сейчас от Костромы до Завражья на автобусе ехать пять часов, тогда же времени ушло гораздо больше. В первых днях апреля 1932 года будущая роженица добиралась от вокзала на перекладных несколько дней. Сначала вдоль берега Волги, а потом и вовсе по того и гляди готовой освободиться от ледяных оков реке. Дорожная нервотрепка сразу же дала о себе знать: до ледохода роженица успела, а вот в больницу – уже нет. Так и пришлось рожать в деревенской избе прямо на обеденном столе. Бабушка новорожденного настолько переполошилась, что даже забыла, где акушерка живет. Хотя в конечном итоге все разрешилось благополучно.
– Сохранились дневники, которые вели мама и отец по очереди после рождения первенца, – вспоминает Марина Тарковская. – Отец тогда писал: «В Завражье в ночь на четвертое апреля, с воскресенья на понедельник, родился сын… Пятого был зарегистрирован, назван Андреем и получил «паспорт». Глаза темные, серовато-голубые, синевато-серые, серовато-зеленые, узкие, похож на татарчонка и на рысь. Смотрит сердито. Нос вроде моего, но понять трудно, в капочках. Рот красивый, хороший».
Закрытая дверь в детство
…Дорога до Завражья действительно неблизкая. Пять часов на автобусе от Костромы словно давали возможность подготовиться к встрече, пусть даже и вневременной, с великим мастером Андреем Тарковским. Он тоже давал знать о своем присутствии на открытии музея. В небе мелькали кадры «Соляриса» – пурпурно-холодные облака и яркое солнце быстро сменялись пейзажами в каких-то космических тонах. И еще одно свидетельство незримого присутствия великого режиссера явилось гостям праздника чуть позже – бабочка, постоянная героиня стихотворений отца Андрея, Арсения Тарковского, порхавшая – это в самом конце октября! – среди пожелтелой листвы и словно благословлявшая от их имени открытие музея.
…Детство от Тарковского скрылось не только под толщей времени, но и воды. Та часть Завражья, где он родился, оказалась затоплена Горьковским водохранилищем. Под толщей воды, разлившейся на многие десятки километров, растворились около сотни деревень, церкви, кладбища.
Вот и Завражье, хоть и сохранилось как населенный пункт, поднялось много выше от своего прежнего местоположения. Большая вода отвоевала здесь территорию в несколько верст. Сейчас Волга плещется прямо у стен церкви Пресвятой Богородицы, в которой был крещен и Андрей Арсеньевич.
Дом Тарковского – как и многие другие дома, в которых позже жил кинорежиссер, – чудом уцелел. Хотя само место, где он стоял, уже давно на дне.
Второй этаж их добротного особняка, принадлежащего в дореволюционные времена местному заводчику Кудряшову, в годы затопления было решено поднять наверх: хорошее дерево жалко оставлять воде. Позже здесь квартировал интернат, пока случайно не обнаружилась «родословная» дома.
Сами же Тарковские спустя полгода после рождения Андрюши, или Рыськи, как называли его взрослые, Завражье покинули. Впереди была Москва, которую, впрочем, скоро сменили на Юрьевец.
К теме семьи, родины Андрей Арсеньевич постоянно обращался в своем творчестве. Это одна из излюбленных его сюжетных линий во многих картинах. Хотя в реальной жизни попытка возвратиться на прежние места вызвала только разочарование. Мир детства был безвозвратно утерян.
– Андрей постоянно возвращался к теме дома, семьи. Вернулся он на волжские берега, когда искал натуру для «Зеркала» – фильма во многом автобиографичного, – рассказывает Марина Арсеньевна. – Однако Большая Волга все безвозвратно изменила. Даже Юрьевец, который благодаря сооруженной вокруг него дамбе хотя бы отчасти сохранил облик волжского города, был не тем. «Моя родина ушла под воду», – говорил брат.
Не случайно в сценарии «Зеркала» есть эпизод, где ребенок ищет свой дом. Он плывет под водой, внезапно натыкается на дверь, но так и не может ее открыть…
Флоренский – тоже наш
О том, что в их селе родился великий режиссер, местные жители не подозревали долгие годы. До начала девяностых. И фильмы его, как выяснилось тогда же, мало кто смотрел, а если таковые и находились – еще меньшее их число приняли творения Андрея Арсеньевича.
– Семьдесят лет назад никто и не понял, что на свет появился великий Андрей Тарковский, – удивляется местная жительница и «по совместительству» самая упорная почитательница таланта Тарковского, преподавательница русского языка и литературы Галина Голубева. – У Петровых родился кто-то. И все.
В первый раз о Тарковском здесь вспоминали 14 июня 1992 года, когда приехали работавшие с ним актеры, другие гости. Тогда же бывший председатель местного сельсовета Николай Петрович Афонин и засвидетельствовал принадлежность дома, где родился великий кинорежиссер. Сама собой родилась идея открыть в нем музей.
Торжественному перерезанию ленточки предшествовало чуть ли не целое десятилетие поиска средств, найти которые удалось лишь благодаря упорству здешних энтузиастов. Первоначальная идея открыть музей два года назад, к семидесятилетию мастера, увы, так и осталась на бумаге.
Сейчас имя Тарковского прочно укоренилось на родине. Каждый день его рождения – четвертое апреля – хоть и скромно, но отмечается. Торжественный вечер, тематические уроки в местной школе…
К открытию музея все местные, включая даже очевидцев тех дней, когда кинорежиссер появился на свет, серьезно поднаторели в знании родословной великого земляка. Хотя в разговорах «запросто» бабульки и сетовали на тяжелую нынешнюю жизнь, все они соглашались с необходимостью музея. Простодушно признавались, что фильмов Тарковского не смотрели, и тут же оговаривались: «Раз наш земляк прославился, память о нем должна быть».
Среди музейных экспонатов – тот самый обеденный стол, на котором явился миру Андрей Арсеньевич Тарковский. Есть здесь и подлинная справка о его рождении, написанная рукой все той же акушерки, которую так не вовремя потеряли. Многие метры мосфильмовской кинопленки, хранящие кадры из фильмов Андрея Арсеньевича. Фотографии Тарковского – родом из детства и уже более поздние. Первую экскурсию по музею проводила сестра кинорежиссера Марина Арсеньевна Тарковская.
...Во время подготовки экспозиции, посвященной кинорежиссеру, выяснилось вдруг, что именно Завражье было местом жительства и службы предков известнейшего философа и ученого прошлого века Павла Флоренского. И сам он заезжал сюда, чтобы досконально изучить свою родословную. Один из учеников его пошел даже на святотатство: дабы сохранить для учителя дедовский росчерк, вырвал из старинной церковной книги страницу...
Подумали местные жители и решили: второй зал музея посвятим Павлу Александровичу – тоже земляк, забывать не стоит. Такую высокую «плотность» талантов в одном небольшом селе сами местные жители относят к влиянию волжских просторов. И стараются память о великих соотечественниках хранить.