Поделиться
Но уже и Ясиру Арафату не удавалось объединить "всю Палестину", более того, в последние годы он стал одним из виновников ее политического раскола. А на горизонте, похоже, нет фигур, которые могли бы взять на себя роль, сравнимую с масштабом ее исторического лидера.
Последняя жизнь
Как-то Арафат в шутку сказал о себе: "Говорят, у кошек девять жизней, но у меня больше". По этой восточной премудрости, его "последняя" - выходит, "десятая" - жизнь наступила 4 декабря 2001 года, когда правительство Ариэля Шарона объявило главу Палестинской автономии, председателя Организации освобождения Палестины (ООП) "вне игры" и прекратило всякие политические сношения с ним. Итак, почти три года он был фактически пленником Израиля - до круглой даты не хватило ровно трех недель.
На шестой день изоляции Арафату пришлось пережить самый черный день если не всей его жизни, то по крайней мере этой, "последней". Был понедельник, 10 декабря 2001 года. С утра он не пропустил ни одной телепередачи новостей. В Вифлееме продолжались бои за церковь Рождества, в стенах которого укрылись палестинские милиционеры. В Дженине танки крушили сопротивлявшиеся городские кварталы. Не всегда и разобрать, где разорвался снаряд - на экране или за окном. Но вот наконец поплыли кадры Стокгольма: Шведская академия наук, такой знакомый зал, такой знакомый подиум, с которого держал речь только что увенчанный Нобелевской премией мира Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан... Присутствовать на церемонии полагалось и Арафату, но воспользоваться приглашением он не посмел: это был бы визит в одну сторону.
В 1994 году на том же подиуме стояли три "архитектора Осло" - Ицхак Рабин, Шимон Перес и он, Ясир Арафат. Вместе они выработали проект израильско-палестинского примирения - "Осло-1", который два года спустя уже другие люди довели до стартовой кондиции - "Осло-2". И ровно через три дня после того, как был подписан этот окончательный план, прогремел роковой выстрел - 4 ноября 1995 года израильский студент Игал Амир застрелил премьер-министра Рабина.
Вот с того дня все и сломалось. Хотя, конечно, не сразу.
В январе 1996-го в новорожденной Палестинской автономии состоялись первые демократические выборы. Для Арафата это был настоящий триумф - 87 избирателей из 100 отдали голоса ему. Однако пять месяцев спустя стало ясно, что палестинцам эта победа сулит беду. В отличие от Палестины Израиль пережил резкое поправение: на майских выборах в кнессет социалист Шимон Перес вчистую проиграл Биньямину Нетаньяху, новому лидеру партии "Ликуд".
В тот "черный понедельник" Арафата ошеломила еще одна новость, из Брюсселя: к дипломатическому бойкоту палестинского лидера присоединился Европейский союз. Не промешкали и братья-арабы: американские материалы о контрабанде иранского оружия через Суэцкий канал и подкупе на палестинские деньги сотрудников египетской таможни "разозлили" президента Египта, короля Иордании, наследного принца Саудовской Аравии.
"У нас великое множество друзей, но союзников у нас нет", - сказал Арафат лет двадцать тому назад, после разгрома ООП в Бейруте. А вот теперь уже и друзей не осталось.
Арафат и в заточении сохранил контроль над силовыми структурами Палестинской автономии. В условиях воюющего общества это, несомненно, главная власть. Ныне в палестинских службах правопорядка примерно тридцать тысяч вооруженных людей. И хотя руководству автономии никогда не удавалось в полной мере контролировать свою экстремистскую оппозицию, все-таки это был барьер, заметно помогавший сдерживать экспорт насилия. Ситуация радикально изменилась, когда Арафат оказался взаперти. Он тут же приказал перевести арестованных членов экстремистских исламских организаций из тюрьмы в Наблусе, которую однажды уже бомбил F-16 со звездами Давида на крыльях, в другое, скрытное место. А одному из дипломатов, которому еще удалось прорваться в Рамаллу, запальчиво заявил, что до тех пор, пока израильтяне не прекратят карательные экспедиции на палестинские территории, он больше и пальцем не шевельнет, чтобы остановить вылазки террористов-самоубийц на "землю иудеев".
Кабинет Ариэля Шарона добился полной изоляции Арафата: любых политиков, замеченных в контактах с палестинским лидером, он также подвергал обструкции. Время от времени в израильском кабинете обсуждался вопрос о его депортации в какую-нибудь арабскую страну, но "заявок на Арафата" не поступало, а его насильственной высылке воспротивился президент Буш: как-никак палестинский лидер - тоже избранный президент.
Боевая жизнь
Почему Израилю так легко удалась, прямо скажем, непростая операция по дискредитации одного из самых заметных лидеров национальных освободительных движений, к тому же увенчанного Нобелевской премией мира? Обратим внимание на важную деталь исторических хроник: все это произошло после 11 сентября 2001 года. Нью-Йорк еще не успел разобрать свои страшные развалины после теракта, как глава "Моссад" Эфраим Халеви публично изложил израильский взгляд на главное мировое зло: "Больше нет никаких оснований различать хороший и плохой терроризм. Каждый должен выбрать свою позицию: за или против террора".
Короче, "палестинская революция", с таким трудом вставшая на мирный путь лишь после того, как она нашла поддержку и в израильском общественном мнении, в новом веке была преподнесена ему как разновидность глобального терроризма, где оттенки просто не играют роли. В такой идеологической версии Арафат не просто "террорист", а "палестинский бен Ладен". Дошло до того, что "Моссад" открыто вызывался физически устранить Арафата, вопрос даже слушался на заседании правительства, но аргументы "против" перевесили. Слишком непредсказуемые последствия мог спровоцировать в арабском мире такой уход Арафата.
Между Израилем и арабскими странами состоялось уже шесть войн (1948, 1956, 1967, 1973, 1982, 2001). Арафат ни одной не пропустил. На первой девятнадцатилетний студент Каирского университета - "необученный рядовой". В битве за Суэцкий канал лейтенант Арафат, уже дипломированный инженер, командовал ротой подрывников. До шестидневной войны 1967-го, самой унизительной для арабов, он два года партизанил в "тылу врага". В трех последних войнах был главнокомандующим силами палестинской революции.
Из шести израильско-арабских войн только две разразились на внешних границах Палестины (Суэц, 1956 и Ливан, 1982) - остальные четыре прокатились прямо по ней. Итак, если не поле боя для своих соседей, то объект их сочувственного наблюдения - вот этим максимумом и исчерпывалось "арабское единство" с территорией, которую населяют палестинцы. Грозные ультиматумы Лиги арабских государств в защиту "справедливого дела палестинского народа" - сколько их было за полвека! - ничего в этой констатации не меняют. И так - с 15 мая 1948 года, когда государство Израиль возвестило миру о своем рождении и в тот же день подверглось агрессии пяти государств арабской Лиги, из которых она тогда состояла (Трансиордания, Египет, Сирия, Ливан и Ирак). Нанеся им сокрушительное поражение, Израиль прихватил территорию в полтора раза больше, чем ему отводилось по резолюции ООН N 181, а Палестинское государство с тех пор и доныне существует только в позднейших перепевах этой резолюции, все сокращаясь, как шагреневая кожа. Западный берег р. Иордан вместе с Иерусалимом отошел к Иордании, и палестинский народ... исчез. Просеется почти двадцать лет песка, когда он напомнит о себе первым терактом на земле Израиля. Его совершили 1 января 1965 года бойцы Движения за освобождение Палестины, по-арабски ФАТХ ("подвиг") - организации, которую создал преуспевающий кувейтский бизнесмен Ясир Арафат. С этого дня и началось летосчисление "палестинской революции".
Освобождение Палестины - дело рук самих палестинцев, вот и вся ее "революционная" суть. Без братьев-арабов. Лозунг оказался привлекательным: в ФАТХ потянулись сотни, тысячи молодых людей из палестинских диаспор, разметанных по всему миру. Это крайне обеспокоило лидеров панарабского дела: на каирской встрече в верхах в январе 1964 года решено было создать ООП. Главой исполкома ООП был избран Ахмед Шукейри, приглянувшийся учредителям за свои антисемитские эскапады, вроде: "В священной войне за освобождение Палестины не выживет ни один еврей!". Аплодировал ли этим словам тогда еще никому не известный Ясир Арафат, один из 420 делегатов Палестинского национального совета (парламент в изгнании, где был даже делегат из Бразилии!), который и дал учредительный мандат ООП? Наверняка. Тут мы уже замечаем раздвоение его личности: в арабское единство не верил - но подписался под ним. Расистские взгляды Шукейри не разделял - но свою боевую дружину к нему привел. Почему? Потому что в одном пункте они совпадали: построить "Великую Палестину". Израиль как государство должен исчезнуть. Ну а дальше, по Шукейри - "евреев в море!", а по Арафату - евреи могут остаться, но сионисты должны уйти. На вопрос одного из своих соратников, как их будут отличать, по анализу крови, что ли, он ответить не смог.
До войны 1967 г. ФАТХ совершил десять партизанских вылазок в Израиль, который, по тогдашним понятиям Арафата, был частью его оккупированной родины. Но когда бомбы предназначаются для слепых убийств, это уже по определению терроризм, что бы ни говорили "идейные борцы". Эта старая тень длиной в два года никак не отвяжется от Арафата. Однако правомерно ли инкриминировать ему террористическую деятельность за семнадцать лет боевой жизни, вплоть до 1982 года, когда после разгрома ООП в Ливане пришлось сесть на греческое судно Odisseum и под эскортом французских эсминцев отправиться в новое изгнание в Тунис? Где, кстати сказать, через три года штаб-квартиру ООП опять накрыли израильские бомбы, убив 73 человека, после чего и скажет Арафат, что у него больше жизней, чем у кошки?
Двойная жизнь
Для Ясира Арафата такая жизнь началась с февраля 1969-го, когда он стал председателем исполкома ООП. Этот выбор - за год до своей смерти - сделал Гамаль Абдель Насер. Стоит напомнить, что глава египетского государства официально признал Израиль и не менял свою точку зрения даже ради великой цели панарабского единства. Поэтому его и впечатлила программа ФАТХ, в которой говорилось о "сосуществовании евреев, мусульман и христиан в одном бинациональном государстве".
Первая же попытка Арафата отказаться от "Великой Палестины" в пользу "Малой", как более реального проекта, натолкнулась на резкое сопротивление "непримиримых" не только в ООП, но даже в ФАТХ. Его предшественник успел провести через парламент "Хартию ООП" такого антисемитского замеса, что, пока она оставалась в силе, ни евреи, ни Израиль, ни мир не могли быть до конца уверены в том, что если не в первом, то в третьем акте ружье выстрелит. Но и отменить ее никак не удавалось: никогда для этого не набиралось большинства.
И можно только поражаться тому, каких людей призывает история в подобный мертвый сезон. Молодой посол Саид Хаммами свою работу в Лондоне начинал в холодной, недружелюбной атмосфере. Это он заявил в английской прессе, что палестинцы готовы удовлетвориться "минигосударством", которое мирно жило бы рядом с Израилем. Его статьи произвели эффект разорвавшейся бомбы. Конечно, Арафат отрицал, что хоть сколько-нибудь причастен к необычным политическим заявлениям посла ООП. Но в палестинском парламенте его заявления раз за разом становились предметом дискуссий - "рука Арафата". И в 1974 году прорвало: парламент впервые высказался за создание палестинского государства "не вместо, а рядом с Израилем". Это сразу переломило отношение к ООП. В октябре Лига арабских государств признала ее единственным представителем палестинского народа, в ноябре последовало приглашение Арафату выступить с трибуны Генеральной Ассамблеи ООН, после этого дипломатические отношения с ООП установили свыше ста государств.
Целых двадцать лет все палестинские движения отказывались признать резолюцию ООН N 242, принятую после "шестидневной войны" и предусматривавшую взаимное признание всех государств региона: согласиться с ней означало признать израильские аннексии 1948 года, окончательно "капитулировать" перед Израилем. Сломать эту блокаду Арафату и его сторонникам - "предателям великой арабской идеи", "предателям палестинской революции", "пособникам сионистов" - удалось только в 1988 году. Путь этот устлан трупами "тайных дипломатов" Арафата - Саида Хаммами, Иссама Сартауи, Наима Хадера, Анри Кюриеля...
ООП и Израиль признали друг друга 10 сентября 1993 года. Через три дня с "исторического рукопожатия" Рабина и Арафата на лужайке перед Белым домом был запущен "механизм Осло". Но в 1995 году прогремел роковой выстрел, погрузивший в траур и Израиль, и Палестину.
Жизнь после смерти
Демократ Билл Клинтон, о котором столько пришлось слышать в Палестине, что это "самый произраильский президент США", встречался с Арафатом 22 раза, а республиканец Джордж Буш, которому палестинцы желали победы, потому что "его партия опирается на национальный капитал, она от еврейского лобби не зависит", отказался от встреч наотрез. Сам или под влиянием Шарона? Пришли они к власти с разницей всего в один месяц, немедленно сверили свои взгляды, и, похоже, они совпали. Хотя и не во всем. В США продолжали считать Арафата президентом Палестинской автономии, даже если его мандат и истек. Но как было проводить демократические выборы в условиях оккупации?
Из этого тупика нашли временный выход: Арафат сдаст часть своих полномочий премьер-министру, которого он выберет, а Израиль, Египет и США "одобрят". Первый выбор пал на Абу Мазена, он же Махмуд Аббас, второе лицо в иерархии ООП, чья подпись стоит под соглашением "Осло-2". Учитель, юрист, историк, аппаратчик, дипломат, интеллектуал, он никогда не носил ружья на плече. В глазах палестинской массы это скорее плохо, чем хорошо. Арафат, очень точно чувствовавший настроение масс, дал своему избраннику, когда тот уже возглавил правительство, такую "рекомендацию": "Абу Мазен не сумеет ни защитить свой народ от карательных экспедиций израильской армии, ни оградить Израиль от террористов" (интервью французскому журналу "Экспресс"). И действительно, ничего этого Абу Мазен сделать не смог, потому что, подписав "Дорожную карту" и потребовав передать под его кураторство службы безопасности Палестины, навлек на себя гнев Арафата. Правительство пало, не продержавшись и ста дней.
Второй кабинет при Арафате возглавил Абу Ала, он же Ахмед Куреи. Воин тоже невеликий, но хотя бы в молодости поносил ружье. Старый соратник исторического лидера: когда Арафат стал президентом автономии, он стал спикером ее парламента. Очень скоро пришлось по совместительству возглавить еще и службу спасения соглашений "Осло-1" и "Осло-2", когда на них посягнуло правительство Нетаньяху. Палестинский премьер настаивает на прекращении терактов на территории Израиля, но вооруженную борьбу против оккупационных войск считает справедливой формой самозащиты палестинского народа.
Преемники Арафата не на много моложе - один на шесть, другой на восемь лет. Впрочем, кого выберут палестинцы на "роль Арафата", мы узнаем только в январе.