Поделиться
Спорщик спорщику - рознь
Что же стоит за группой этих неистовых критиков?
Наверное, часть из них попросту плохо осведомлена об обстановке в России, о сути и сложностях процесса ее реформирования. Критический пафос этих людей сродни обличительной риторике инструкторов райкомов советской эпохи, читавших лекции о международном положении творческой интеллигенции или научным сотрудникам академических институтов. О разнообразии и верности суждений здесь говорить не приходится.
Позиция таких критиков напоминает методы нашей теперешней оппозиции, которая занята, по Попперу, не "критическим контролем" над руководством страны, а попросту отвергает все, что от этого руководства исходит.
Есть другая группа, которая более или менее знакома с тем, что происходит в России. В кулуарах такие эксперты вполне даже корректны, ироничны по отношению к своим коллегам из первой группы. Но стоит им подняться на трибуну, тон и смысл речей практически не отличим от правозащитной эклектики тех, над кем они только что иронизировали.
Например, сейчас общий и непрерывный критический настрой к нам подпитывается объявленными в России реформами: новой, пропорциональной системой выборов в Думу и назначением глав администраций регионов.
Эти проекты реформ немедленно подверглись критике, хотя подробности их многим на Западе неизвестны. Пропорциональной системой пользуются в таких, безусловно, демократических странах, как Дания, Швеция, Франция, Израиль. Пользуются этой системой также в Аргентине, Польше, Индии, Турции. И критики там нет, а вот в России почему-то эта система "ущемляет демократию".
То же самое относительно непрямого назначения глав региональных администраций - это есть во многих западных странах, часть экспертов и политиков которых немедленно взяли российскую реформу под обстрел. Трудно поверить, что критики не знают политические системы стран, в которых живут.
Но это - частности. С каких же, так сказать, общих позиций ведется критика российской демократии?
Двух одинаковых демократий не бывает
Основная и главная позиция - это присущий западному мироощущению универсализм. В этом, кстати, часто убеждаешься даже в упомянутых кулуарных беседах, например, с западными депутатами в ПАСЕ. Даже в доверительных непубличных оценках российской демократии у них просвечивает некая снисходительность, уверенность, что "тайны" демократии и либерализма известны только им. Это и есть проявление универсализма, принципы которого, кстати сказать, не действуют и на всей территории современного Запада. Тем не менее страны, в которых идет становление демократии, которые находятся в состоянии, научно выражаясь, "демократического транзита", критикуются за то, что не являются копией западных политических систем.
Коль скоро речь идет об универсализме, с позиций которого критикуется Россия, напрашивается вопрос: а сам Запад-то сколь универсален? Оказывается, в некоторых, я сказал бы - сущностях, областях в нем этой универсальности нет. Это касается прежде всего моделей, по которым работают экономики западных стран.
Исследователи считают, что в США, Канаде, Великобритании, Австралии капитализм ориентирован на потребителя. Это подразумевает минимальное государственное вмешательство в экономику, открытые границы, небольшой правительственный штат и ориентацию на прибыль. Проблемы: неравенство в доходах, низкий уровень сбережений, известная слабость центральных органов власти.
В Германии, Японии, Мексике и во Франции капитализм ориентирован на производителя. Основное внимание уделяется развитию производства, поддержанию занятости при сохранении государственного регулирования. Проблемы: недостаточная скорость обновления продукции и производства.
Хотя ЕС - реальность сегодняшнего дня, единой европейской экономической модели нет. Британская система ближе к американской, чем, например, к германской или французской моделям. В Италии господствует семейный капитализм, в Европе более нигде не встречающийся. Во Франции и Испании сильны традиции государственного вмешательства в экономику и протекционизм.
Надо полагать, споры внутри ЕС по политическим, социальным и военным вопросам в какой-то мере обусловлены и различиями экономических стилей членов этого союза. Наиболее близки в Европе капиталистические системы Германии, Швейцарии, Нидерландов, в какой-то степени Скандинавии. Это так называемый рейнский капитализм, идеология которого зародилась в Бонне. По ряду признаков с поправкой на культурные особенности "рейнский капитализм" специалисты находят еще и в Японии.
Это означает, что, когда без уточнений говорят о западном экономическом либерализме, имеют в виду весьма "сухопарую", не имеющую места в чистом виде ни в одной из развитых стран, теоретическую модель. И в этой предлагаемой всему миру модели преобладают скорее англо-саксонские, а не "рейнские" установки.
Западные исследователи давно пришли к выводу, что универсальные модели, например, модернизации работают плохо. И это порождает вторую позицию критики, причем не только в адрес России. Эта позиция распространяется на оценку демократического транзита всех государств, которые находятся вне политико-географического понятия "совокупный Запад".
У Запада "замылился" взгляд на Россию
В связи с этим можно говорить даже о некоем "западном этноцентризме". Об утверждении, что фундаментальные особенности государств, находящихся "вне Запада", не позволяют им построить полноценные демократические общества. Последовательный универсалист сделает в связи с этим вывод о необходимости для всех стран "вне Запада" тотчас принять западное римское правовое мышление. Последовательный этноцентрист, придерживаясь того же мнения, скорее всего посчитает, что такое вряд ли по силам "недоразвитым" странам и народам.
Но тогда надо поставить крест на всех попытках модернизации. Не заявлять в том числе о программах демократизации "расширенного Ближнего Востока", перестать пенять России за шероховатости работы ее молодых демократических институтов.
Можно согласиться с мнением, что российская демократия сегодня - некий сплав "частично преодоленных, а частично преобразованных традиций прошлого". Следовательно, это - результат некой трансформации советской системы. Но что же из этого следует?
В России сегодня уже складывается легальный бизнес, стимулирование которого и, если угодно, охрана - функция государства. Именно таким путем, как утверждают историки и экономисты, долгое время двигались нынешние демократические и постиндустриальные государства. Россия также вступила на этот путь, и не совсем понятно, каким образом пропорциональная система выборов в Думу и назначение губернаторов могут ее с этого пути свернуть.
При всем при этом у меня не возникает вопроса: надо ли вести диалог с нашими критиками. Нас критикуют все-таки не "идеальные типы", и не одетые в пиджаки и галстуки "абстракции", а эксперты и политики. И среди людей этих профессий есть такие, которые склонны не только отрицать, но и с чем-то соглашаться. В особенности, когда говорят на понятном им языке, при равной их и нашей "ментальной отягощенности" Западом и Востоком.