Поделиться
Станцию решили строить еще в 1996 году, тогда - по схеме "технического содействия" со стороны России. Но Бангладеш не сумела выполнить своих обязательств, и в 2000 году стороны заключили новый контракт, по которому Россия должна была сдать станцию под ключ. Блок мощностью в 210 мегаватт, вставший на месте трущоб на берегу Ганга, должен обеспечить энергией столицу. Никто не знает, сколько народу живет в Дакке, может, 15 миллионов, а может, и все 25, но факт, что дефицит электроэнергии в столичном регионе - процентов 30.
Каково российской компании работать с такими непростыми странами, как Бангладеш, да еще и получать прибыль? Бангладеш, безусловно, не может платить живыми деньгами (деньги в стране - только из США и Европы, и те - под конкретные программы, в число которых российская станция, понятное дело, не входит). Поэтому Бангладеш рассчитывается с "Технопромэкспортом", например, джутом. Джутовая ткань идет или на основу для ковров, или для мешков, причем мешки получаются из джута превосходные: например, хороший кофе можно возить только в джутовых мешках.
- Честно говоря, я даже не знаю, как этот самый джут выглядит, - признается генеральный директор "Технопромэкспорта" Сергей Моложавый.
Для Моложавого важнее, что джут - отличный биржевой товар и с его реализацией российская сторона, в общем-то, не испытывает особых проблем. Если бы в ходе стройки не возникали тут и там типичные для третьих стран особые ситуации, на преодоление которых подчас приходится бросать лучшие силы российского менеджмента, было бы совсем здорово.
Как уже говорилось, первоначально планировалось, что "Технопромэкспорт" сдаст станцию под ключ. Но неожиданно бенгальская сторона сама вызвалась строить "коробку", то есть здание. Именно из-за этого сроки строительства оказались сорваны на два года. Правда, после двух неприятных разговоров бенгальская сторона выплатила неустойку в 1,5 миллиона долларов. Хотели сэкономить, а в итоге получилось даже дороже.
Наверное, также хотят сэкономить и теперь - уже на подготовке кадров для обслуживания станции. Блок уже передан в собственность правительству Бангладеш, и его должны бы уже обслуживать местные специалисты. Но реально работают на нем пока наши, поскольку местных обучить никак не удается. Из сотни человек, присланных бенгальской стороной на экзамены, выдержали тестирование, дай бог, процентов 30. Остальные учатся прямо на ходу, но рвения большого не показывают. А потому пока что всюду висят броские плакаты на бенгали: пожалуйста, ничего не трогайте. Плакаты тем более актуальны, что народ со стройки любит кататься на лифте, поднимающем с земли прямо к центральному блоку.
Но попробуем через эти веселые истории с налетом экзотики посмотреть на стратегические интересы России в этой конкретной стране. Правда заключается в том, что российское энергетическое машиностроение может выжить только с помощью зарубежных, пусть даже из стран третьего мира, контрактов. Но уже сегодня даже за такой рынок приходится воевать с конкурентами из США и Китая. Нам пока помогает то, что благодаря советским заделам Россия и ее технологии все еще определяют индустриальный облик Бангладеш. Но, если ничего не делать, лет через пять для нас будут закрыты уже и такие рынки.
В свое время пуск нашего первенца в Бангладеш - станции "Горазал" позволил привести в относительное чувство энергосистему Бангладеш: она одна дала 30 процентов энергобаланса страны. Первый блок "Сиддирганч" добавит в энергосистему еще шесть процентов российского участия, а два других, которые еще предстоит построить, в итоге дадут России "контрольный пакет" - около 50 процентов энергетики страны, функционирующей в завязке на российские запчасти и на российских специалистов. Пока нам противостоят только мелкие проекты инвесторов из США, Южной Кореи и Китая. Но то, как реализуются эти проекты, не может не настораживать. Так, США недавно поставили небольшую станцию буквально за месяц, собрав ее целиком в Сингапуре и перевезя по морю готовую.