- Юрий Петрович, что происходит с законом о недрах? Предполагалось, что к концу года его одобрит правительство и затем внесет в Госдуму. Теперь говорят, что все отодвигается до февраля. Это что, происки заинтересованных сторон?
- Никаких происков. Закон о недрах для России - это закон, который охватывает сферу, дающую почти 60 процентов бюджета и 70 процентов экспорта. Поэтому лучше семь раз отмерить. Сейчас идет очень серьезная ежедневная работа по сути над каждым словом. В законе не должно быть неточных фраз, которые допускают двойное толкование.
Можно было бы этой работой пожертвовать, чтобы успеть в сроки, но я считаю это бессмысленной жертвой. В чем большая проблема наших - любых - законов? На следующий день после того, как их выпустили, люди, которые должны заниматься правоприменением, смотрят и говорят: а можно ли трактовать эту строку закона так, чтобы осталась моя власть, моя возможность управлять чем-то в бизнесе? Мы хотим сделать такой закон, который был бы защищен от недобросовестности чиновника, от безответственности бизнеса, чтобы он был уравновешен с обеих сторон.
- Скажите, насколько будущий закон о недрах защищен от коррупции?
- Одно из основных требований к закону - его прозрачность и, если можно так выразиться, минимальная коррупционная емкость. Если закон прописан профессионально, если нет возможности, пользуясь туманностью определений, делать чиновнику свой выбор, то и почвы для коррупции не будет. Ведь, как говорится, дьявол таится в деталях. Можно написать замечательный закон, но не учесть совсем маленькие звенья - и все развалится. Например, если не указать срок, который дается чиновнику на работу над документом, он возьмет твой документ и скажет: конечно, я все сделаю по закону, я просто не знаю, когда. Года через полтора компания "озвереет" до такой степени, что или вообще уйдет из этого бизнеса, или начнет "договариваться" с этим чиновником. Вот этого мы и стремимся не допустить.
- Юрий Петрович, объясните, пожалуйста, простым смертным, зачем нужен закон о недрах? Почему о нем столько говорят?
- Пользование недрами - это процесс взаимодействия между государством и бизнесом. И этот процесс должен быть максимально продуктивен и безопасен для обеих сторон. Сегодня бизнес в своих правах не защищен. Когда он получает права на поиск полезных ископаемых, он не знает, а получит ли потом права на разработку этих ископаемых. Получает права на разработку, но не знает, когда, по каким основаниям у него захотят отозвать лицензию. В действующем законе нет четкости. Например, сказано: причиной отзыва являются существенные нарушения условий лицензионного соглашения. А что такое существенные нарушения, не написано уже нигде. Все решает чиновник.
Когда бизнес чувствует себя основательно, он защищается. Как? Быстрее, любыми средствами извлечь максимальную прибыль. А в этом случае наступает ситуация незащищенности государства. Новый закон очень четко определяет ответственность той и другой стороны и закрепляет ее в договоре. Мы создаем новое законодательное пространство, в котором, с одной стороны, защищены инвестиции, с другой - интересы государства.
- Скажите, пожалуйста, с государственными предприятиями у вас будут иные отношения, нежели с частными?
- Здесь нет и не должно быть деления. Права и обязанности для любого собственника одинаковы.
- В октябре МПР дало три месяца "Юганскнефтегазу" на устранение нарушений по 21 лицензии. В декабре вы заявили, что в случае трансформации собственника это может быть отложено.
- Можете попытаться поймать меня на слове, но я вам гарантирую: если какая-то наша компания попадет в состояние банкротства и ее права будут переходить к другой компании, то совершенно очевидно, что МПР не начнет с того, что немедленно у нового собственника отзовет лицензию. Мы не сумасшедшие. И мы очень следим за тем, чтобы наши действия приносили пользу, а не вред экономике. Сейчас, закрыв глаза на все, у нового собственника отозвать лицензию за то, что предыдущий недропользователь не выполнил те или иные условия, это значит нанести вред экономике Российской Федерации. Мы этого делать не будем.