Поделиться
Российская газета | Согласны ли вы, что рейтинг и касса сегодня определяют меру успеха? Что муза пошла на базар и там осталась?
Галина Волчек | Безусловно, это настолько очевидно, что спорить с этим бесполезно. И этот процесс становится глубже, все это выглядит неотвратимым и закономерным. Я работала в разных условиях, когда еще не было рынка, и много работала на Западе, так что я была к этой мысли уже готова. Единственное, мне казалось, что какая-то наша закваска сохранит подольше то особенное, уникальное, что принадлежит русской культуре. Но ведь у нас в стране все, что плохо, становится еще хуже, правда, и все то, что хорошо, иногда становится лучше. Все осмысляется в наших головах и душах с агрессивной динамикой, потому что народ талантливый, все быстро схватывает. К тому же, исторические закономерности умножаются у нас на привычку к компаниям, на компанейскую психологию, которая входит в нашу генетическую память. Так что сейчас у нас такая компания - вхождение в рынок.
РГ | Касса может определять успех театра?
Волчек | Дело-то даже не в кассе, а в том, насколько рынок растлил наше сознание. Поменялись все приоритеты.
РГ |В интеллигентской среде считается хорошим тоном дистанцироваться от власти. У "Современника" был роман с Борисом Ельциным. Как складываются у вас отношения с властью сейчас?
Волчек | Когда меня спросили: "Будете ли вы еще баллотироваться в Думу?" - я сказала: "Никогда!" Я поняла раз и навсегда, что политика не терпит человеческих отношений. Я навсегда останусь благодарна Фурцевой за то, что она для нас сделала: когда спектаклю "Большевики" на дали "лита", она добилась ценой огромной для себя угрозы, чтобы он игрался. И 21 раз мы сыграли этот нелитованный спектакль. И я этого никогда не забуду и, несмотря на всю сложность ее личности, всегда и везде говорю о своей благодарности к ней. У меня ни дружбы не может быть на почве политического подхалимства, ни ненависти. Я не побегу к кому-то на поклон только потому, что он у власти.