Как сообщила корреспонденту "РГ" помощник председателя Белгородского областного суда Лариса Солнцева, законность и обоснованность этого решения подтверждена кассационной инстанцией - Судебной коллегией по гражданским делам Верховного суда РФ. Оно оставлено без изменения и, таким образом, вступило в законную силу. Теперь можно говорить о том, что в Белгороде создан правовой прецедент в сфере отношений, имеющих высокую общественную актуальность.
История этой тяжбы такова. 28 октября прошлого года Белгородская областная Дума приняла закон "О размещении объектов игорного бизнеса на территории области", которым были введены некоторые ограничения. Например, законом области запрещается располагать игорные заведения на рынках, в зданиях вокзалов, в учреждениях культуры и некоторых других общественных местах, а также содержится требование согласовывать размещение таких объектов с органами местного самоуправления.
Какими соображениями руководствовались разработчики закона и голосовавшие за него депутаты? На территории Белгородчины действовало (на тот момент) 43 хозяйствующих субъекта, имеющих тотализаторы и игорные заведения, в которых установлено суммарно 1365 игровых автоматов с денежным выигрышем. Ну и, разумеется, возникли "проблемные вопросы", требующие правового регулирования: сопутствующая игорному бизнесу криминогенная обстановка, участие несовершеннолетних детей в азартных играх с денежным выигрышем, причинение имущественного вреда семьям, пропаганда легкой наживы, в результате чего страдают дети и люди с неустойчивой психикой. Таковы, по крайней мере, были аргументы пояснительной записки к проекту закона, которые, конечно же, учитывал и суд при рассмотрении дела.
Этот закон оспаривали в Белгородском областном суде прокуратура области и, солидарно с нею, некая частная фирма, занимающаяся игорным бизнесом. Главная претензия заключалась в том, что, по мнению заявителей, областная Дума была неправомочна регулировать такие вопросы и вводить дополнительные (не предусмотренные федеральным законодательством) ограничения, то есть вышла за пределы своей компетенции. Представители Думы и обладминистрации, наоборот, полагали, что все сделано в соответствии с нормами российского и международного законодательства. И что же сказал суд?
Белгородский областной суд, проанализировав аргументы сторон, пришел к выводу, что областная Дума была правомочна принимать оспариваемый закон. Местные законодатели, действуя в пределах своей компетенции, приняли закон по вопросу совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов, каким является вопрос защиты прав и свобод человека и гражданина, и сделали это с учетом того, что на федеральном уровне специального закона, регулирующего правоотношения в сфере игорного бизнеса, до настоящего времени не принято. Появится специальный федеральный закон - нужно будет, конечно же, привести в соответствие с ним и областное законодательство. А пока местное законотворчество закрыло брешь в законодательстве государства. При этом "соблюден баланс частных и публичных интересов", соблюдены фундаментальные нормы международного и российского права, зафиксированные, в частности, в Декларации прав ребенка, Конституции РФ.
Исходя из этих норм, областной суд констатировал: "Нравственные и духовные ценности являются неотъемлемыми элементами общественной жизни и подлежат защите при помощи права. Право и мораль преследуют в конечном счете одни и те же цели и задачи - упорядочение и совершенствование общественной жизни, внесение в нее организующих начал, развитие и обогащение личности, защиту прав человека". По мнению Белгородского суда, установление ограничений при размещении объектов игорного бизнеса законодателем субъекта произведено в интересах защиты прав граждан, что согласуется с международными принципами о введении каких-либо ограничений прав в соответствии с интересами общества. Важно и то, что областной закон регулирует правоотношения именно на стадии размещения объектов игорного бизнеса, а эти вопросы "выходят за рамки гражданско-правовых отношений и, таким образом, не являются предметом ведения РФ", они "отнюдь не сводятся к гражданскому законодательству". Суд отклонил и такой довод заявителей: дескать, закон принимался с превышением компетенции еще и потому, что он наделяет муниципальные органы полномочиями по регулированию игорного бизнеса. Возложение на хозяйствующие субъекты обязанности согласовывать с органами местного самоуправления места размещения объектов игорного бизнеса, как отмечено во вступившем в законную силу судебном решении, нисколько не противоречит федеральному законодательству.