Поделиться
- Не просто операцию, - тут же меня поправляет Иван Сократович, - а онкологически адекватную, которая предусматривает не только удаление самой опухоли и органа, пораженного ею, но и зон возможного регионарного метастазирования.
Хочу убедиться в этом сама, потому прошу профессора разрешить присутствовать на операции. На столе москвич, 58 лет. У него рак среднегрудного отдела пищевода. Прошел два курса химиотерапии с объективным эффектом. Теперь ему предстоит одномоментное удаление грудного отдела пищевода и, как говорят специалисты, пластика желудком с иссечением лимфатических узлов брюшной полости и средостения. Последнее необходимо потому, что именно в эти лимфоузлы чаще всего "стреляют" метастазы.
...Впечатление, что человека разрезали пополам. Над пациентом "колдуют" семь человек "своих" и несколько специалистов со стороны. Онкоцентр - еще и обучающая база, а желающих научиться современным эффективным методикам операций, которые здесь разрабатываются, достаточно. В тот день, когда я была в операционной, тут были не только российские врачи, но и из дальнего зарубежья: абдоминальная школа директора Онкоцентра академика РАН и РАМН Михаила Ивановича Давыдова известна и авторитетна во всем мире.
Первый этап операции завершен. Ассистент ушивает брюшную стенку. Участники операции снова моются, впереди второй - удаление грудного отдела пищевода, лимфатических узлов средостения. На этом заканчивается онкологическая часть и начинается пластика: перемещение желудка в ложе удаленного пораженного опухолью пищевода и формирование так называемого пищеводно-желудочного соустья в самой верхней точке грудной клетки.
Смотрю на часы. На все про все ушло четыре часа. Раньше такие операции длились не менее восьми. Знаю это не понаслышке: именно столько времени когда-то оперировали моего отца. Впрочем, тогда хирургическое лечение пациентов с подобными опухолями проводилось совсем не так. Сперва удаляли пищевод. Чтобы пациент мог питаться, ему из стенки желудка формировали трубку и выводили на кожу... Не лучший вариант с любой точки зрения - и некрасиво, и неудобно. Если пациент выдерживал сие испытание, то лишь через полгода проводился второй этап операции: оставшуюся часть пищевода соединяли с узкой трубкой из желудка.
Внедрению нового, более эффективного и щадящего метода мы во многом обязаны учителю Стилиди - Михаилу Ивановичу Давыдову.
- А вы знаете принципы современной онкохирургии? - спрашивает Иван Сократович. - Максимальная безопасность, онкологическая адекватность и высокая функциональность хирургического вмешательства. Их сформулировал и внедрил в клиническую практику Михаил Иванович. Поверьте, они будут актуальны столь долго, сколь долго будет существовать такая область медицинского искусства, как хирургия. Очень же важно не только выполнить безопасную операцию, но и дать возможность человеку, ее перенесшему, вести нормальную жизнь. Или, как теперь принято говорить, обеспечить высокое качество жизни.
Иван Стилиди когда-то не смог даже с золотой медалью с ходу поступить в медицинский вуз. Но уезжать из Москвы семнадцатилетний юноша не захотел. Никаких покровителей здесь у него не было: буквально с улицы пришел в онкоцентр, нанялся на работу санитаром оперблока. Вот тут-то впервые увидел молодого Давыдова, увидел, как он оперирует. Со второго захода Иван в мединститут поступил, но из онкоцентра уже никогда не уходил. Может, потому, что его всегда привечал тогдашний директор академик Николай Николаевич Трапезников. Из санитаров Иван поднялся в медбраты, а уже после получения врачебного диплома попросил Николая Николаевича направить в отделение Давыдова. А совсем недавно Михаил Иванович вручил Ивану золотой скальпель с надписью "Стилиди от Давыдова". Дорогого стоит такой скальпель - и не потому, что золотой. А потому что знак признания самого Давыдова.
...Выходим из операционной. Пьем чай. А разговор крутится вокруг все той же проблемы. На долю рака пищевода в России приходится всего три процента среди всех онкологических заболеваний. Немного? Но зато трудно назвать опухоль иной локализации столь же агрессивную. Во-первых, пациент ощущает ее появление лишь тогда, когда процесс довольно распространен. Во-вторых, опухоль способна быстро врастать в окружающие структуры. К тому же пищевод обильно снабжен лимфососудами, которые разносят раковые клетки.
- У каждой опухоли свои факторы риска возникновения? - спрашиваю у Ивана Сократовича.
- К факторам риска рака пищевода относятся особенности питания: употребление горячей и грубой пищи, недостаток витаминов и некоторых микроэлементов (железа, меди, цинка), - отвечает Стилиди. - Сказываются и вредные привычки: курение, злоупотребление спиртным. Их сочетание еще более усугубляет ситуацию. К факторам риска относятся аномалии развития, например, грыжа пищевода, а также некоторые его хронические заболевания. К сожалению, люди почти не знают об этом, а у многих врачей общего профиля нет онкологической настороженности. Кроме того, у больных раком пищевода отсутствуют специфические симптомы. Вот человек уже не может свободно глотать грубую пищу. И он невольно переходит на более щадящую - ест каши, супы, продукты в протертом виде. Узнав об этом, врач обязан направить пациента на специальные исследования и относиться к нему как к онкологическому больному, пока не будет поставлен окончательный диагноз. Ведь именно среди больных раком пищевода одногодичная летальность в России составляет 65 процентов.
Операцию, о которой здесь рассказано, смотрела в конце января. Не писала о ней - ждала результат. Пишу теперь, потому что тот москвич, который до операции мог только воду пить, теперь нормально питается. Он активен и, скорее всего, через некоторое время вернется к обычному труду.