Поделиться
Российская газета | По статистике в Москве не хватает сорока процентов учителей, по России - намного больше. А что вас держит в профессии?
Юлия Марчук | Я уже на пятом курсе педагогического работала учителем, но свою школу нашла не сразу. Искала не особых условий и оплаты. Например, ушла из одной, увидев в учительской стенд "Дисциплинарные взыскания учителям". Там было написано: "Учитель Петрова запустила детей в класс на две минуты позже звонка". Я в такой обстановке работать не могу. В моей школе мне доверяют, дают возможность экспериментировать.
Андрей Лукутин | Я начинал с вожатого. Убежден: успешного человека может воспитать только успешный учитель. Если Марьванна думает, как бы ей дотянуть до пенсии, то это плохо отражается на детях. А интересный преподаватель и в ребят вселяет уверенность. Это то, чему я учу своих учеников. Школа - мое хобби. Работать в ней по-настоящему интересно. А зарабатывать, чтобы семья жила безбедно, можно и в других местах: писать книги, учебники, выступать на конференциях.
Дети "переедают" информации. Вся их энергия уходит на то, чтобы сопротивляться этому "учебному валу".
Сегодня не хватает прежде всего учителей иностранных языков, словесников, физиков, химиков. Зарплаты небольшие, но во многих школах учителям доплачивают. Есть специальный директорский фонд, есть "внебюджетка". В некоторых школах учителям платят по 10-15 тысяч рублей.
Алексей Игнатов | В нашей школе много учителей-мужчин, что не очень типично. Молодые люди сейчас идут в пединститут, чтобы избежать службы в армии. А потом до школы так и не доходят.
РГ | Сейчас в ходу термин "образовательные услуги". Должна ли школа подстраиваться под рынок?
Игнатов | Мне бы не хотелось, чтобы дети требовали: "Сегодня вы нам оказываете такие-то услуги". Потребительского отношения быть не должно. Но вот директор обязан быть грамотным менеджером. Без стратегического планирования, искусства управления персоналом в школе сегодня не обойтись.
Лукутин | Лучше всего, если школа дает возможность талантливым ребятам учиться бесплатно. А вот когда учитель ставит "двойки", а потом "помогает" ученикам за плату - это преступление.
Борис Сергеев | Я когда-то работал в частной школе и не выдержал больше трех месяцев. Дети там посвящены во все денежные вопросы, какая уж тут задушевность?..
Марчук | А мои дети, если я их не поглажу по головке, подумают, что что-то не так. На них это действует положительно. А где-нибудь в Америке могут и не понять. По обмену опытом мы ездили в Чикаго. Любое прикосновение к ученику там - подсудное дело.
Недавно мы с ребятами проходили "Обломова". Как вы думаете, кто их герой? Обломов. А деятельный Штольц им не нравится. И они бы жили в этой Обломовке с удовольствием...
РГ | Когда дети приходят в первый класс, глаза у них горят, они хотят учиться. А потом потухают, почему?
Марчук | Они просто "переедают" информации: один иностранный язык, второй, куча дополнительных предметов. Классу к седьмому вся их энергия уходит на то, чтобы сопротивляться этому "учебному валу". Я бы, к примеру, убрала две трети из программы литературы XX века.
Неправильно, когда мы проходим "Героя нашего времени" и "Евгения Онегина" в девятом классе. Я стала изучать с детьми эти вещи в десятом классе - и совсем другой эффект!
РГ | В ваших школах будет единый госэкзамен?
Лукутин | Мои ученики отказались от ЕГЭ. Проблема в том, что непонятны правила игры. Сначала они готовились к ЕГЭ, но потом оказалось, что в тех вузах, куда они хотят поступать, его результаты не учитывают. Это выглядит как шантаж: одни вузы принимают ЕГЭ, а другие - нет.
Вообще тесты лучше всего пишут двоечники. Они не размышляют. У меня учился мальчик, у него по русскому было "минус пять", он слово "еще" писал с пятью ошибками: "из-чо". А по тесту получил "четверку", наставив галочки наугад.
Сергеев | Я против ЕГЭ. Тесты проверяют только знания и совсем не проверяют умение применить их на практике. Сколько раз наблюдал: водитель не может найти дорогу по карте, его не научили ориентироваться. А ЕГЭ рубит на корню умение работать с картой, да и массу других полезных навыков.
РГ | А что вы предлагаете вместо ЕГЭ?
Лукутин | У нас в школе уже лет пять существует так называемый "ПУД" - портфель ученических достижений. Чем толще он будет, тем выше оценка на выпускном экзамене. Я могу ребенка даже освободить от экзаменов, если он участвует в олимпиадах, готовит и защищает свои проекты.
РГ | И ЕГЭ, и профильная школа уже изрядно навязли в зубах. Но ведь есть, наверное, и другие, не менее острые проблемы, о которых так громко не говорят?
Марчук | Безусловно. Возьмем хотя бы разницу школьной и вузовской программ. Сегодня никакой преемственности между школой и вузом нет. Я для гуманитарного класса долго изобретала собственную программу по русскому языку, для чего скупала все программы филфака МГУ. А потом посмотрела вопросы для абитуриентов филфака и ужаснулась: там спрашивают то, что объясняют уже в университете!
Еще проблема: нас обязали всех детей поголовно принимать в десятый класс. У меня учились в девятом ребята, которые читали на уровне первоклассника, - 70 слов в минуту. Но если они захотят учиться дальше, то отказать мы не имеем права.
РГ | Как вы относитесь к школьным попечительским советам?
Игнатов | Я думаю, это стоящее дело. У нас в школе попечительский совет работает третий год. Все траты из внебюджетного фонда прозрачны.
Лукутин | Когда эта система заработает на полную катушку, может быть, прекратятся звонки на "горячую линию", где руководителю Департамента образования Москвы Любови Петровне Кезиной жалуются на вымогателей-учителей. Родители поймут, что они вкладывают деньги не в учителей и в здание, а в своих детей.