Поделиться
О том, когда будет готов итоговый текст доклада, какие вещи больше всего мешают "парламентской следовательской бригаде" и причинах терроризма на Кавказе рассказал "РГ" сенатор от Северной Осетии Эрик Бугулов - единственный парламентарий в комиссии, представляющий эту республику.
Российская газета | Когда может быть закончена работа над докладом? В разное время назывались самые разные сроки: декабрь 2004 года, март 2005 года, теперь некоторые члены комиссии утверждают, что доклад будет готов не раньше середины лета.
Эрик Бугулов | Для парламентской комиссии сейчас наступает, пожалуй, самый сложный период - нам предстоит свести в один документ весь массив полученной информации. Мы понимаем, что все хотят как можно быстрее увидеть наш доклад. Но надо понимать и другое: в конечном итоге от того, насколько точным и правдивым он получится, зависит, какие будут приняты кадровые решения руководством государства, какие будут сделаны изменения в системе обеспечения внутренней безопасности страны. Мне трудно сейчас назвать конкретную дату, когда доклад комиссии будет готов. Но, как мне кажется, наш долг - опубликовать его до годовщины трагедии в Беслане.
РГ | А у вас как у жителя Северной Осетии не возникает ощущения, что граждане республики, которые возлагали на комиссию большие надежды, не захотят ждать так долго и сами пойдут искать и наказывать виновных?
Бугулов | Пока что серьезных оснований для таких опасений нет. Люди в Северной Осетии понимают, что взяться за оружие и пойти мстить - это не выход. Такой поворот событий приведет к еще большей крови. Но и недооценивать опасность "синдрома Калоева" нельзя. Я часто бываю в республике и внимательно слежу за общественными настроениями. В целом их можно передать словами одного из пострадавших: "Мы понимаем, что произошла трагедия и мертвых не воскресишь, но нам важно знать, все ли было сделано для того, чтобы спасти жизни заложников. Есть ли виновные в том, что погибли 330 человек, или же в этом никто не виноват". Тем не менее жители Беслана терпеливо ждут результатов работы комиссии и следственной группы Генпрокуратуры. Хочу подчеркнуть, что для них важно не то, как скоро появится наш доклад, а что именно в итоге он будет содержать.
РГ | Удалось установить, кто был организатором и заказчиком теракта?
Бугулов | У комиссии есть все основания полагать, что среди организаторов был Шамиль Басаев. Что касается Аслана Масхадова, то он, видимо, знал о том, что такой теракт готовится. Установить имена заказчиков гораздо сложнее. "Нити" этого заговора ведут далеко за границу России.
РГ | Были ли случаи, когда запросы комиссии в тот или иной орган власти игнорировались?
Бугулов | Запросы комиссии не были проигнорированы ни разу. Ни один из чиновников, включая высших руководителей государства, не отказался от встречи с нами. Кроме того, могу сказать, что я не знаю случаев давления на кого-либо из сенаторов и депутатов, занимающихся расследованием обстоятельств теракта в Беслане. Такое отношение к комиссии вызвано особым отношением к ней президента. Но в будущем для того, чтобы отрегулировать взаимодействие чиновников и парламентских комиссий, понадобится принять закон "О парламентском расследовании".
РГ | Как выглядит повседневная работа комиссии?
Бугулов | Все члены комиссии - в общей сложности 21 человек - регулярно, как правило, один раз в неделю, собираются вместе либо в Думе, либо в Совете Федерации и обсуждают детали доклада, отдельные главы, новую информацию и т.д. В ближайшее время начнем собираться чаще - скорее всего, каждый день.
РГ | Что больше всего замедляет работу парламентской "следственной бригады"?
Бугулов | Постоянно поступающая новая информация. Сейчас мы ждем обещанные материалы из архива Масхадова, касающиеся Беслана, но на это нужно время. Кроме того, в республике распространяется много разной информации, не подкрепленной никакими фактическими данными. Мы в отличие от следственных органов анализируем все сообщения, поступающие от бывших заложников. Нам постоянно приходится проверять разные слухи - в Беслане, например, много говорится о том, что террористов было не 32, а гораздо больше. В материалах дела имеются показания побывавшего в заложниках в бесланской школе мальчика о том, что он лично выносил по требованию террористов оружие из заранее подготовленного тайника. Некоторые жители Беслана говорят о том, что за несколько дней до трагедии из города вдруг уехали все ингуши. Из этого напрашивается вывод о том, что в Беслане было много людей, которые заранее знали о том, что готовится теракт. Мы, естественно, проверяем все эти сообщения. Большая часть из них не соответствует действительности, часть не удалось ни подтвердить, ни опровергнуть. В итоговом докладе нашей комиссии могут быть только факты. Утверждать что-либо, основываясь на эмоциях и слухах, мы не можем.
Понятно, что свои выводы комиссия опубликует только после завершения работы над докладом. Но наверняка о чем-то можно сказать и сейчас. В ходе расследования у парламентариев появились какие-то идеи по поводу того, каким образом надо улучшать борьбу с терроризмом?
У нас постепенно формулируются вполне конкретные законодательные инициативы по этому поводу. Действующее законодательство в этом смысле безнадежно устарело. Вот вам пример: в законе о борьбе с терроризмом написано, что захватами заложников, при которых выдвигаются политические требования, занимается ФСБ, а захватами заложников с корыстными целями - МВД. А если бандиты не выдвигают никаких требований - кто тогда ими будет заниматься? Ясно, что необходимо создавать единый центр по борьбе с терроризмом. Сейчас эта работа "распылена" между МВД, ФСБ, правительством. Не обязательно создавать какое-то новое министерство. Я поддерживаю предложения о том, чтобы на законодательном уровне за ФСБ был закреплен статус органа власти, ответственного за борьбу с террором. Необходимо ввести понятие персонифицированной ответственности за антитеррористическую операцию. Всегда должен быть человек, который обязан на месте руководить такой операцией и, главное, обладать достаточными полномочиями для принятия самостоятельных решений. Следует на законодательном уровне закрепить легитимность участия армии в контртеррористических операциях и четко прописать ее функции. Видимо, речь должна идти о том, что армия привлекается в исключительных случаях и как крайняя мера. Необходимо предусмотреть также введение санкций для юридических организаций, в том числе и зарубежных, которые причастны к финансированию боевиков. Я уверен, что теракт в Беслане - это следствие системного кризиса управления в стране в целом и отсутствие четкой государственной политики на Кавказе. Теракт в Беслане доказывает, что террористы ищут самые болезненные точки на Северном Кавказе, пытаясь "взорвать" регион изнутри. Государство должно научиться оперативно и грамотно реагировать на такие вызовы. Надо иметь мужество признавать свои ошибки в интересах будущего страны. До тех пор, пока будут поступать доклады, что все у нас хорошо, это "хорошо" никогда не наступит. Однако хочу подчеркнуть, что борьба с терроризмом не может исчерпываться решением лишь организационных вопросов. Необходимо обратить внимание на истоки возникновения терроризма. Одна из основных причин, по которой отряды боевиков продолжают пополняться, - катастрофически низкий уровень жизни населения и тотальная безработица. Я уверен, развитие экономики, создание новых рабочих мест и повышение качества жизни людей - вот что должно сегодня стать одним из главных препятствий терроризму.