Поделиться
- Я согласился работать в этом проекте из творческого любопытства, - рассказывает исполнитель роли богача Уварова актер Николай Чиндяйкин. - То, что сценарий не имеет финала, то, что мы знаем лишь характеристики героев и роль развивается постепенно, сериал снимает множество режиссеров, которые постоянно меняются, - это непривычно. Иногда смущает некая приблизительность задачи, в отличие от того, как если бы это делалось в большом кино или в театре. Там у актера гораздо меньше свободы: там ты должен четко понять, что требует режиссер, и сделать именно это. А в подобном сериале у актера больше возможностей для импровизации.
Российская газета: А в повседневной жизни вы склонны к импровизации?
Николай Чиндяйкин: Я вообще законопослушный гражданин, не авантюрист. Стараюсь вести себя в рамках приличия. Мне понятно, что значит импровизация в профессии, а в жизни? По-моему, это просто неорганизованность. Я стараюсь стихийности в жизни избегать, продумываю свои поступки.
РГ: Актеры, снимающиеся в сериалах, стремятся подчеркнуть, что они работают в телефильмах. А вы согласились на роль в откровенном "мыле"?
Чиндяйкин: У меня нет никаких комплексов по этому поводу, я всегда занимаюсь тем, что нравится. Если берусь за какое-то дело - делаю его с полной отдачей и отвечаю за каждый свой шаг, за каждый съемочный день. Есть массовая культура, от этого никуда не уйдешь. Не будет российской - будет мексиканская, еще какая-то, но все равно будет. Желательно, чтобы она была качественной. Кто-то фильмы, подобные "Талисману любви", не смотрит - и не надо, я и сам не смотрю: просто даже нет физической возможности. Но есть миллионы, которым это нужно. Представьте себе: сидит обувщик и делает обувь для огромного количества людей, и у него комплексы по этому поводу? Более чем странно.
РГ: Съемки в подобном сериале требуют массы физических сил, вы порой не знаете заранее расписание съемок, а ведь у вас есть и работа в других проектах...
Чиндяйкин: Это только в России можно услышать, как с нотами скорби говорят по поводу того, что человек много работает. Но ведь это прекрасно, особенно если ты занимаешься любимым делом. Слава богу, у меня много работы. Я этого хотел.
РГ: Вы снимаетесь в сериале "Талисман любви" без репетиций, а не сложно сразу из нашего XXI "переходить" в XIX век?
Чиндяйкин: Не чувствую здесь проблемы. "Талисман любви" - не историко-этнографическая картина. Изучать по ней историю русской жизни конца XIX века было бы глупо. Создатели сериала не стремятся скрупулезно воссоздать быт прошлого, и, если подойти с лупой, можно найти массу огрехов. Главное здесь - развитие отношений между персонажами.
РГ: Вы не только актер, но и режиссер. Среди ваших постановок - спектакли "Железный класс" А. Николаи, "Рядовые" А. Дударева. На съемочной площадке Чиндяйкин-режиссер не мешает Чиндяйкину-актеру?
Чиндяйкин: Если человек профессионален, он обязан переключаться: это разные профессии. Актер должен уметь подчиняться режиссеру. Если актер не хочет повиноваться человеку, занимающемуся постановкой, ему просто нужно уходить и снимать или делать спектакль самому. Кстати, люди, которые попробовали свои силы в режиссуре, ведут себя во время репетиций очень четко. Когда я ставил "Железный класс", там играли великолепные русские актеры - Сергей Юрский, ушедший от нас Николай Волков. Так вот они тоже занимались режиссурой. И они оба безоговорочно подчинялись мне. И я понимал: в этом - их большой профессионализм. Советовать нужно в другом месте. Представьте: летит самолет, и вряд ли кто-нибудь станет протестовать против "тоталитаризма": там есть лишь один человек - командир экипажа, который сам принимает окончательные решения. А вот если начнутся дебаты, на какую ручку нажимать в полете...
РГ: Вы пробовались на роль Хрущева в телефильме "Звезда эпохи". Не жалеете, что не случилось вам сыграть этого политического деятеля?
Чиндяйкин: Я вообще ни о чем не жалею. Есть масса ролей, которые я мог бы сыграть, но не сыграл. И что же - приходить домой и грустить по этому поводу? Иногда ведь отказываешься не потому, что не нравится материал, а просто нет времени.
РГ: Вы могли бы добавить эту роль к "послужному" списку сыгранных вами персонажей - лидеров: Берия ("Дети Арбата"), крупный советский партийный чиновник ("Лучший город земли"), Уваров, сумевший заработать огромное состояние... А лично у вас есть задатки лидера?
Чиндяйкин: Поскольку я много лет занимаюсь режиссурой, думаю, в какой-то степени есть. Человек, не страдающий желанием руководить, - вряд ли пойдет в режиссуру. Может быть, это качество присутствует во мне в недостаточной степени для моей собственной биографии.
РГ: Вы как-то сказали, что жена у вас - самая настоящая баронесса?
Чиндяйкин: Да, Раса фон Торнау. Этот род известен с XII века. Но Раса совершенно этим не кичится. В доме, как и положено, я являюсь главой. А как же иначе? Я русский человек, родился в деревне, в селе Второе Черное Горьковского района, жил среди здоровых людей - и в физическом, и в моральном смысле. Я рос в обстановке любви и взаимопонимания. И это несмотря на то, что родители прожили страшную жизнь. Папа был в фашистском плену (там он и познакомился с мамой), после которого, как бывший военнопленный, оказался в советском лагере. И родители умели дорожить всем, что дает им жизнь, ведь, несмотря на все перенесенное, он выжили, родили детей.
РГ: Вы как-то сказали, что человек в каких-то своих проступках должен винить себя, а не, скажем, среду...
Чиндяйкин: Да, я не верю во всякие социальные сказки, что, скажем, девочка пошла в проститутки потому, что ей есть нечего или что человек начал воровать потому, что жизнь заставила. Ничего подобного! Не может жизнь заставить воровать человека, который не хочет этого делать.
РГ: Когда на вашу жизнь надвигается то, с чем вы не в силах справиться, что вы предпринимаете?
Чиндяйкин: Надо молиться, если ничего сделать не можешь. Но сдаваться не надо, нужно пытаться противоборствовать.