Зал оживился. Все знали, что через два часа собирается правительство Кубы и Фидель должен там председательствовать. Все, включая, похоже, и самого команданте, понимали, что в два часа он не уложится. Впрочем, шутка сработала: аудитория доброжелательно расслабилась. И началась речь, которая продолжалась без малого пять часов.
Таким был финал международной конференции "Латинская Америка в XXI веке: универсализм и самобытность". Она прошла на Кубе в рамках Мирового общественного форума "Диалог цивилизаций" и собрала более трехсот ученых и политиков, общественных и религиозных деятелей из 29 стран.
Оратор
Начал Фидель издалека. И опять не без самоиронии:
- Со школьных лет, - правда, с тех пор прошло не очень много времени, - я слышал, что европейцы привезли цивилизацию сюда, в Африку, в Китай... Так ли это?
Надо полагать, интеллектуалы, сидевшие перед ним, знали, что взаимоотношения цивилизаций едва ли укладываются в простенькие схемы. Несомненно, искушенная аудитория догадывалась, куда в конце концов "вырулит" речь команданте. Однако внимание, с каким слушали Фиделя, меньше всего отдавало протокольной вежливостью. Какие слова найдет 78-летний патриарх кубинской революции для обоснования своих взглядов? Не собьется ли, не заблудится ли в риторических фигурах? Ведь говорил-то он без бумажки.
Не сбился. Лишь однажды случилась заминка - не сразу назвал место решающей битвы Александра Македонского с персидским царем Дарием. Кто-то из зала подсказал: "Фермопилы". Фидель не согласился, махнул рукой - мол, проехали. Но через пару минут вернулся к эпизоду и уточнил: Гавгамелы! А в остальном - свободно перемещался из одной эпохи в другую и с континента на континент, напоминая слушателям, как тот же Александр Македонский "продвигал" европейскую цивилизацию в Азию, а Чингисхан азиатскую - в Европу. Как конкистадоры Кортеса принесли цивилизацию "диким" ацтекам, которые не знали пороха и колеса, зато имели самый точный для XVI века календарь и уникальные познания в астрономии. И как часто - вплоть до наших дней - красивым словом "цивилизация" прикрываются завоевания и грабежи. И все это - с именами, датами и деталями.
Чего ему явно не хватало, так это привычной трибуны, дающей простор движению и жесту. Прошлогодняя травма, когда он оступился и упал, сломав плечо и раздробив колено, не позволяет ему выступать стоя. А за столом разве развернешься! Было видно, как Фидель осаживает свои руки и заставляет себя оставаться в пространстве, ограниченном соседями по президиуму.
Однако необходимость тесниться, похоже, помогала ему выразить главное: людям, народам, государствам, привыкшим утверждать свою правоту силой, пора научиться признавать силу правоты - стараться понять друг друга и взаимодействовать ради общего блага.
Тут вроде бы и спорить не с чем. Увы, пятичасовая речь, если ее перевести в печатный текст, займет целую книгу. И попросту невозможно втиснуть ее в краткое изложение. Я понял это еще в Гаване, слушая Фиделя и не успевая записывать. И поделился досадой со специалистом по Латинской Америке, сидевшим рядом.
- Кастро, - ответил тот, - не стандартный политик. Он любит общаться вживую и делает это с максимальной отдачей. Не подлаживается под аудиторию, а раскрывается перед ней. Не лозунги бросает, а думает вслух, чтобы до каждого дошло. В изолгавшемся мире люди ценят откровенность. Кроме того, Кастро всегда помнит, с кем говорит. Тебе интересно его слушать? Мне тоже, хотя для меня это не впервые.
Действительно, взволнованной импровизации Фиделя едва ли суждено было остаться в стенах гаванского дворца съездов. Во-первых, на Кубе из четырех общенациональных телеканалов два отведено образовательным программам. И эмоциональную лекцию доктора Кастро наверняка воспримут не только школьники.
Во-вторых, каждый участник конференции услышал нечто важное для себя лично. Скажем, представители Южной и Центральной Америк еще не раз прокрутят в уме подробнейший анализ ситуации в этом регионе. Ученые из Западной Европы, скорее всего, взяли на карандаш суждения кубинского лидера о перспективах сотрудничества Острова свободы со странами Евросоюза. Гражданам США были адресованы слова команданте об уважении к американскому народу. Религиозные деятели, надо думать, с удовлетворением узнали, что среди сподвижников Кастро в горах Сьерра-Маэстра были священнослужители, а устав компартии Кубы не запрещает принимать в ее ряды верующих.
Наконец, мы, россияне, ожидали, но не дождались упреков за то, что на исходе перестройки по существу оборвали все связи с Кубой. Зато с удовлетворением услышали, что кубинцы никогда не забудут помощь, оказанную нашей страной в самые трудные для них десятилетия. Минут двадцать Фидель говорил и о самоотверженности народов, победивших в Великой Отечественной войне фашистских поработителей, о том, что этот подвиг и впредь будет вдохновлять борцов за свободу.
Вот и гадай: что тут - заблаговременный расчет или само собой получилось?
Сын плантатора
Не секрет, что Фидель родился в семье латифундиста. Но прежде чем стать кубинским плантатором, Анхель Кастро был галисийским крестьянином. В 1898 году его призвали в испанскую армию и послали усмирять освободительное движение на острове.
Повоевать Анхель не успел: Куба стала формально независимой. Остров ему понравился, и в начале XX века бедный издольщик переселился сюда в поисках лучшей жизни. Сначала устроился ночным сторожем на шахтах Дайкири, потом строил железную дорогу. Скопив деньжат, купил несколько упряжек быков и стал подрядчиком - возил сахарный тростник на переработку. Доходы вложил в землю - приобрел участок целины, сам возделал его и постепенно расширял. В конце концов владения семьи составили без малого 10 тысяч гектаров. Да столько же арендовали. И только тогда Анхеля Кастро стали именовать доном Анхелем.
Его жена - тоже крестьянка - Лина Рус Гонсалес родила семерых: Анхелу, Рамона, Фиделя, Рауля, Хуану, Эмму и Агустину. Мать очень хотела дать детям образование и время от времени уговаривала прижимистого мужа не жалеть на это денег.
Фидель оказался способным. Учиться пошел четырехлетним. Потом были две иезуитские школы, а в 1945 году он окончил колледж "Белен", считавшийся кубинским Итоном. В выпускной характеристике учителя написали: "Отличался всегда во всех дисциплинах, связанных с литературой. Его успехи блестящи. Замечательный атлет, всегда мужественно и с гордостью защищал честь колледжа на соревнованиях. Сумел завоевать любовь и восхищение своих товарищей. Не сомневаемся, что он заполнит яркими страницами книгу своей жизни".
В Гаванском университете Фиделя сразу избирают в состав руководства студенческой организации юрфака. Но факультетские рамки ему тесны. В 1947 году он участвует в подготовке экспедиции в Доминиканскую Республику для свержения тамошнего диктатора Трухильо. Правда, организация этого дела попала в руки неопытных людей, а среди добровольцев было слишком много болтливых искателей приключений. Без оружия и четкого плана они погрузились на пароход, отчалили. И вскоре увидели, что на перехват идут военные корабли. Фидель не стал дожидаться развязки: прыгнул с борта в ночное море и поплыл к берегу. Так удалось избежать ареста. На счастье, акул поблизости не оказалось.
Через год его делегируют на студенческий конгресс в Колумбии. Там он опять попадает в переделку - в Боготе уличные бои.
Вспоминая годы учебы на юрфаке, университетский друг будущего команданте Альфредо Гевара отмечал: "Фидель был искателем справедливости. Это был юноша, заряженный такой жаждой деятельности, что из него мог получиться второй Хосе Марти. Но не дай бог, если этот сгусток энергии выйдет из-под контроля!"
Повстанец
Получив диплом, Кастро с приятелями открывает юридическую контору, которая часто бралась бесплатно защищать права неимущих. Кроме того, в газетах появляются его язвительные заметки о царящих порядках.
После того как генерал Батиста совершил переворот, Кастро публично обвиняет диктатора в узурпации власти. Но суд отказывается рассматривать его иск. Тогда Фидель начинает готовить вооруженный штурм казарм Монкада, рассчитывая, что эта акция станет детонатором массовой борьбы с продажным режимом.
Исходным пунктом для нападения стала ферма "Сибоней", где и собрались 134 добровольца. Перед атакой Фидель попросил товарищей не стрелять в солдат без крайней необходимости и предложил еще раз взвесить: кто не уверен в своих силах, мог отказаться от задуманного. Таких набралось 11. Для остальных напутствием были слова: "Завтра вы либо победите, либо погибнете. Но что бы ни случилось, начатое вами движение победит".
Ночью 26 июля 1953 года смельчаки пошли на штурм. Чем он закончился, известно. Шестеро погибли, за остальными началась настоящая охота. Каратели убили более полусотни монкадистов. Хижину, где скрывался Фидель, окружили 1 августа. Солдатами командовал темнокожий лейтенант Педро Саррия. Ему было уже за пятьдесят. В офицеры он, самоучка, выбился из рядовых. Узнав, что перед ним Кастро, Саррия спросил:
- Ты знаешь, что о твоей смерти уже объявлено?
- Тогда стреляй, лейтенант, и завтра станешь капитаном.
- Не на того нарвался, парень, - ответил Саррия. Чтобы предотвратить расправу, он посадил Фиделя не в кузов к солдатам, а в кабину, рядом с собой, и отвез арестованного в гражданскую тюрьму, где и сдал под расписку. Доброта лейтенанту вышла боком. Его бросили за решетку почти на шесть лет. После победы революции Кастро разыскал спасителя и назначил своим адъютантом.
75 дней Фидель провел в одиночке. Суд назначили на 16 октября 1953 года. Чтобы сбить общественный интерес к процессу, власти провели его не в просторном дворце юстиции города Сантьяго-де-Куба, а в тесной раздевалке тюремного спортзала. Именно там прозвучала знаменитая речь Фиделя, которую он закончил словами: "Вы можете меня осудить, но история меня оправдает".
Примечательно, что ровно через пять лет, пять месяцев и пять дней после штурма он все-таки возьмет казармы Монкада. Причем без единого выстрела. 1 января 1959 года Фидель вместе с братом Раулем распропагандировали гарнизон, и тот перешел на сторону повстанцев. Танком, на котором Кастро въехал в Гавану, управлял механик-водитель из этого гарнизона...
Суд объявил приговор: 15 лет заключения. Вскоре на острове Пинос, где находилась копия известной американской тюрьмы Синг-Синг, появился еще один узник. Первым делом он, помнивший свою речь наизусть, записал ее и переправил на волю. Там нелегально отпечатанную брошюру разослали политикам, профсоюзным лидерам, в редакции СМИ.
"История меня оправдает" по существу стало манифестом движения за национальное достоинство и социальную справедливость. Ведь при Батисте страна окончательно превратилась в гибрид сахарницы и публичного дома для американцев: как грибы плодились казино и бордели, города пестрели вывесками подозрительных фирм, которые специализировались на отмывке грязных денег и других темных делишках. Кубинцам отводилась роль прислуги. Треть населения перебивалась случайными заработками. Врачебной помощью пользовалась только состоятельная публика. Множество детей не имело возможности учиться.
Кастро бросил вызов этому режиму. Режим в долгу не остался. Фиделя упрятали в камеру без окон. 40 суток он не видел света. Потом к нему подсадили сумасшедшего уголовника, который накануне прикончил двух заключенных. Без результата. Дали приказ отравить - Кастро объявил голодовку. В конце концов Батиста решил амнистировать монкадистов, рассчитывая, вероятно, убить двух зайцев: с одной стороны, предстать добреньким в глазах общественного мнения, которое было на стороне Кастро и его товарищей, а с другой - власть снимала с себя ответственность за их безопасность. Смерть политического противника легко списывалась на уличную поножовщину.
А вообще-то батистовская охранка с неугодными не церемонилась. В бывшем дворце диктатора я видел жуткий экспонат - пыточный инструмент для выдирания ногтей. На никелированной машинке американская компания-изготовитель не постеснялась тиснуть свое фирменное клеймо...
Из партизан - в премьеры
Не имея возможностей для легальной борьбы с диктатурой, Кастро уезжает в Мексику - готовить партизанскую войну. Оттуда 2 декабря 1956 года боевой отряд отправился в путь на яхте "Гранма". Трудно представить, как это суденышко вместило 82 повстанца с оружием и припасами. Яхта ползла в сторону Кубы, едва не черпая бортами воду. К точке, намеченной для высадки, затемно доплыть не успели.
Под обстрелом сторожевиков пришлось сворачивать к берегу, заросшему мангровым лесом, и по горло в болотной грязи продираться сквозь непроходимые кущи. К месту сбора в горах Сьерра-Маэстра добрались лишь 12 человек с семью винтовками. Казалось, затея провалилась. Однако молва о том, что кучка смельчаков воюет против диктатуры, умножала силы партизан. В горы потянулись добровольцы. В городах разворачивалась подпольная борьба. Через два года пришла победа. Батиста бежал.
Первое время новая власть, что называется, искала себя. Случалось всякое: неразбериха, интриги и подковерная возня "попутчиков". Кубинцам это быстро надоело, и по стране прокатилась волна митингов с требованиями назначить командующего повстанческой армией Фиделя Кастро премьер-министром. И 16 февраля 1959 года он возглавил правительство.
В наши дни иные знатоки объявляют кубинскую революцию чуть ли не "кремлевским проектом". А ведь в Москве ее попросту не заметили! Тесные отношения с СССР завязались лишь в начале 1960 года. Первым же делом Фидель направился не куда-нибудь, а в США. Встречался там с такими влиятельными людьми, как Джон Кеннеди и сенатор Уильям Фулбрайт, объяснял им, что "кубинский национализм заключается в желании сделать свою страну процветающей и уважаемой". Фиделя слушали, но поддерживать не спешили - выжидали.
В мае произошло переломное событие. В провинции Орьенте за грубо сколоченным крестьянским столом подписывается документ, дававший верный кусок хлеба каждому третьему кубинцу, - закон об аграрной реформе. Закон оставлял в одних руках не более 400 га земли. За остальное полагалась компенсация бонами госказначейства со сроком погашения 20 лет под 4,5 процента годовых.
В числе первых под разукрупнение попало имение семейства Кастро. Однако латифундисты, среди которых было немало иностранцев, потребовали компенсацию не бонами и не в рассрочку, а твердой валютой и немедленно. Таких денег у правительства не было. Началось международное давление, которое переросло в экономическую блокаду.
В октябре накалилась обстановка в провинции Камагуэй. Местный военачальник Убер Матос, примкнувший к повстанцам незадолго до победы, на все ключевые должности провинциальной власти поставил своих людей и через их коллективную отставку хотел инспирировать волну недовольства. Он рассчитывал, что эта волна вынесет его в лидеры, к которому Гавана пойдет на поклон.
Узнав о мятеже, в провинцию приехал Фидель. Без охраны. Стал разговаривать с людьми. Вскоре собралась изрядная толпа. Она двинулась к казарме, где засели заговорщики. Ворота оказались запертыми. Тогда Фидель с такой яростью ударил по ним ногой, что запоры не выдержали. Часовые открыть огонь не посмели. Авантюристы сдались.
Этот эпизод - не единичный. Когда возникали острые ситуации, Кастро в поисках выхода, исключающего кровопролитие, предпочитал рисковать собой. Да и мстительность не в его характере. После того как раскрыли заговор, в котором участвовал завербованный ЦРУ бывший майор повстанческой армии Роландо Кубелас (в то время звание майора было высшим), в суд со всех концов страны посыпались требования расстрелять изменника.
Фидель тоже послал в суд письмо. Но противоположного содержания: "Считаю, что намного важнее для революции ликвидировать не людей, ставших предателями, а те недостатки, которые способствовали их перерождению". И попросил не приговаривать подсудимых к высшей мере.
После обвала
Очень сложными были для Кубы 90-е годы. Ведь почти все необходимое страна получала из соцстран. А когда они, сменив ориентацию, прервали поставки, Острову свободы стали предрекать скорый крах. Впрочем, трезвые аналитики не спешили с прогнозами. К примеру, в сентябре 1991 года в газете "Нью-Йорк таймс" появились такие строки: "Для многих кубинцев, даже для тех, кому не хватает продовольствия, Кастро по-прежнему остается тем же самым преданным своему делу бойцом, который сверг диктатора Батисту и нашел в себе мужество не подчиниться США".
Гавана приняла вызов времени. Национальная ассамблея внесла поправки в конституцию. Из нее ушли положения о диктатуре пролетариата, о марксизме-ленинизме как официальной идеологии общества. Признавались права на частную и смешанную собственность. Затем появился закон об иностранных инвестициях, разработанный с учетом современных международных норм, и закон о свободных экономических зонах и промышленных парках. Этими актами на Кубе создавался инвестиционный режим - один из самых благоприятных в Латинской Америке.
Что это дало? Место СССР и Совета экономической взаимопомощи заняли страны Евросоюза, Канада, Мексика, Венесуэла. Уже к началу 1998 года число совместных предприятий выросло до 350, а иностранные инвестиции достигли 2,5 миллиарда долларов. Новые отели преобразили курортную косу Варадеро. На знаменитых пляжах греются французы, немцы, итальянцы. А по экспорту биофармацевтической продукции Куба вошла в группу мировых лидеров. К примеру, кубинские препараты против рака, СПИДа и гепатита считаются самыми эффективными.
Правда, жизнь кубинцев легкой не назовешь. Сохраняется распределительная система. Каждому положен минимум необходимого. Навскидку: восемь яиц, четыре пачки сигарет, по куску туалетного и хозяйственного мыла, семь литров керосина и полтюбика зубной пасты в месяц. Это - лишь несколько позиций из нормативного списка. Понятно, что не до жиру. И ежегодно 20 тысяч человек (такова квота, установленная властями США для желающих переселиться с Кубы) уезжают в Штаты.
Но правда и то, что все ребятишки получают молоко и ходят в школу, что образование бесплатное, что один врач приходится на 146 душ, а средняя продолжительность жизни перевалила за 75 лет. К слову, репутация у кубинской медицины такова, что даже американцы, несмотря на запрет Вашингтона, через третьи страны пробираются на остров, чтобы подлечиться.
Скажи, кто твой друг
Вернемся в гаванский дворец съездов. Почти час Кастро отвечал на вопросы участников конференции. И вот что примечательно: если вопрос был толковый, Фидель подробно разбирался в нем, а если не очень, то использовал как повод высказать нечто существенное. Здесь-то он и коснулся весьма деликатных тем.
- Я ценю свою жизнь, потому что ее осталось очень мало, а успеть надо много. Мне нужно хотя бы два-три года. Вот и приходится осторожничать. Хотел побывать на Олимпиаде в Греции - не удалось: в моей жизни масса запретов. Например, я не имею права быть богатым. И когда пишут, будто я мультимиллионер, это полная чушь. У богатства, на мой взгляд, есть лишь одно разумное применение - на то, чтобы получить хорошее образование. Но я его уже получил...
Теперь понятно, почему в бюджете Кубы первой строкой деньги выделяются не на госаппарат и не на армию, а на школы и вузы. И это не единственная особенность острова Свободы. Характерная деталь: ни на улицах, ни в служебных кабинетах не видно портретов Кастро. А в зале дворца съездов, где проходят всевозможные совещания и активы, почти каждое место оборудовано микрофоном. Нажав кнопку, можно начать прямой диалог с Фиделем - о чем-то спросить, возразить, поспорить. И это транслируется на всю страну. Сам видел. Любители поиграть в "испорченный телефон" отдыхают.
Таков стиль. Он сложился в то время, когда молодой Фидель колесил по провинциям, вникал в каждую мелочь, сам рубил сахарный тростник, вкалывал на стройках, и вся Куба была с ним на "ты". Именно тогда на его сторону встали такие разные, но равно взыскательные к человеческой подлинности писатели, как Хемингуэй, Маркес, Грин.
Четверть века назад мне довелось поговорить с Грегорио Фуэнтесом - тем самым рыбаком, о котором Хемингуэй написал "нобелевскую" повесть "Старик и море". Грегорио называл Хемингуэя Папой:
- Папа терпеть не мог прилипал, что вертятся возле знаменитостей. Ведь чаще всего это паршивые людишки. Папа таких отшивал. А уж в море выходил с самыми надежными. Помню, с Фиделем они здорово порыбачили. Они даже похожи: оба рослые, крепкие. Только у одного борода седая, а у другого - черная...
Совсем иной породы Грэм Грин. Бывший разведчик и, что называется, стреляный воробей, он долго приглядывался к Кастро, с уважением отмечая в нем редкое единство альтруистических идеалов и неколебимой воли к их утверждению. И высказался в том смысле, что Фиделя больше всего ненавидят лакеи - за то, что не лакей.
Наконец, Габриель Гарсия Маркес. Сверстник Кастро и сосед по региону - колумбиец. Репортером, не помышлявшим о нобелевских лаврах, он видел в январе 59-го триумфальный въезд Фиделя в Гавану. Их дружбе почти полвека. Так вот, Маркес назвал Фиделя "утонченным интеллектуалом и принципиальным мужиком".
Впрочем, у писателей своя планида: принимать или не принимать их слова на веру - дело читателя. История тоже капризная особа: вчера - оправдала, а завтра может передумать. Ведь поколение романтиков-бородачей уходит. Все меньше остается тех, кто помнит батистовские времена беспросветной нужды и унижений, кто испытал это на себе. Остальные кубинцы родились и выросли при карточной системе. А хронический дефицит, как показывает судьба бывших соцстран, тоже может быть движущей силой.
неожиданные признания |
Однажды американские телевизионщики, интервьюируя Кастро, спросили, кто оказал на него самое сильное влияние. Ответ последовал без промедления:
- Христос. Он сделал меня социалистом и заставил уверовать в возможность социальной справедливости и равенства.
Красноречивый эпизод зафиксировал и Маркес. Он поинтересовался у Фиделя, что бы тому хотелась делать, будь у него уйма свободного времени. Реакция была в духе романов великого колумбийца:
- Я бы просто шатался по улицам.
Досье
Международная конференция "Латинская Америка в XXI веке: универсализм и самобытность" проведена по инициативе Центра национальной славы России и Фонда Святого Всехвального апостола Андрея Первозванного (Россия) при поддержке министерства культуры Кубы. Каковы ее итоги?
Арнальдо Тамайо Мендес, кубинский космонавт:
- Чувства, которые проявляют и простые кубинцы, и наши руководители, совпадают: Куба и Россия призваны поддерживать сотрудничество и проецировать его в будущее, разумеется, с учетом особенностей времени.
Владимир Якунин, первый вице-президент ОАО "Российские железные дороги", председатель попечительского совета Центра национальной славы России:
- Самым важным достижением конференции стало то, что ее участники - и латиноамериканцы, и кубинцы - восприняли этот форум как добрый знак того, что Россия после долгого перерыва возвращается в Латинскую Америку.