Предыстория дела, по которому вынесено публикуемое "РГ" определение, такова: по версии органов внутренних дел, гражданин Маслов совершил дорожно-транспортное происшествие, после чего скрылся.
Таким образом, он совершил сразу два административных правонарушения. За аварию Маслов был оштрафован милицией, а за оставление места ДТП - городским судом. И хотя впоследствии факт ДТП в суде, куда Маслов обжаловал постановления сотрудников милиции, не подтвердился, заявителю было отказано в рассмотрении его жалобы о пересмотре вступившего в законную силу решения суда по второму эпизоду. Более того, решение городского суда, поставившее под сомнение факт ДТП, по протесту прокурора было отменено заместителем председателя областного суда. При этом Маслова не известили о факте принесения протеста, копия которого ему не направлялась, и он не имел возможности представить суду свои возражения.
Все эти обстоятельства послужили поводом для обращения Маслова в Конституционный суд с жалобой на примененные в его деле части 1, 2 и 3 статьи 30.11 КоАП РФ.
Его жалоба была рассмотрена Конституционным судом в двух аспектах. Первый касается права лица, привлекаемого к административной ответственности, оспорить вступившее в законную силу решение суда. Как известно, опротестовать решение суда может прокурор, но в КоАП РФ это право прямо не прописано. Вместе с тем судебная практика однозначно толкует закон таким образом, что положения КоАП РФ, закрепляющие полномочия прокурора по принесению протеста, не препятствуют пересмотру вступивших в законную силу решений.
Второй аспект жалобы более сложный. Он касается роли прокурора в судебном процессе вообще и равенства процессуальных прав граждан и прокурора в суде надзорной инстанции, в частности. Новое процессуальное законодательство (Уголовно-процессуальный, Гражданский процессуальный и Арбитражный процессуальный кодексы) отказалось от такого института, как надзорный протест прокурора, имея в виду, что прокурор не может осуществлять надзор за деятельностью судов. Этот тезис закреплен и в КоАП РФ 2002 года (статья 24.6), но процессуальный акт прокурора, вступающего в надзорное производство, по-прежнему именуется протестом (статья 30.11). В новом законодательстве об административных правонарушениях мало что изменилось и с точки зрения соблюдения равенства процессуальных прав граждан и прокурора, о чем свидетельствует жалоба Маслова.
В публикуемом определении суд напомнил, что конституционные принципы состязательности и равноправия сторон должны распространяться на все стадии административного судопроизводства. Поэтому прокурор и лицо, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, должны обладать равными процессуальными правами. Об этом говорит и Европейский суд по правам человека.
В итоге Конституционный суд заключил, что положения, содержащиеся в частях 1, 2 и 3 статьи 30.11 КоАП РФ, предполагают обязанность суда надзорной инстанции известить лицо, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, о факте принесении протеста прокурора и предоставить ему возможность ознакомиться с протестом, представить свои возражения на него. Эти положения также не препятствуют и пересмотру вступивших в законную силу судебных актов. Конституционно-правовой смысл этих положений является общеобязательным и исключает любое иное их истолкование.